Рассказики

[Linel]

В этой теме будут рассказики, притчи, стихи, музыка.

 

                                                              

[Linel]

                                                                                     Алой 

                                                   Татьяна Пахоменко

 

Тетка была не родная – так, седьмая вода на киселе. Но Аркадий привык к тому, что она есть. В детстве с мамой подписывал ей открытки. Их они относили на почту и маленький Аркаша представлял, как эта самая открыточка из их далекого южного городка улетит к тете Купаве на север.

Они виделись лишь однажды. В воспоминаниях тетя осталась какой-то золотистой. Она словно выступила однажды из дымки, белокурая, голубоглазая, подхватила его на руки, окутав ароматом свежести и деревенского утра. Мама потом смеялась и говорила, что Аркаша так и сказал: от тетечки кувшинками пахнет. И прозвал ее «Тетя Кувшинка». Это уже потом, много позже, он узнал, что ее имя в переводе и означает – кувшинка.

С той поры грусть по лесным просторам осталась. Он часто видел по сне коров, неспешно гуляющих куриц, вязаные половички на деревянном полу, по которым скачет солнечный зайчик. И вспоминал, как в гостях у тети они пили чай из красного блюдечка в горошек. Тетя Купава не любила чашки. А рядом стояла вазочка с крупными кусками сахара. Аркаша жмурился и с удовольствием прихлебывал чай.

Оставшись без родителей, быстро повзрослел, ушел с головой в работу. Тетку не забывал – каждый месяц слал переводы. Но вот самому вырваться и приехать не получалось, хотя к себе звал, звонил. Она отнекивалась, мол, на кого хозяйство оставлю?

Аркаша женился. Только не заладилось. Получилось, как в плохом анекдоте – вернулся из командировки раньше, а у жены гость мужского пола. И она зло кричала, что от Аркаши ей нужны только деньги. Потом, правда, повинилась пришла, плакалась, что сгоряча ляпнула, да он не простил.

Внутри все время жило чувство, что он находится не на своем месте. Только где оно, свое? Вроде бы все есть – квартира, машина, работа. Отчего так тошно-то?
В тот день, когда раздался звонок, с утра все не ладилось. Вначале он кофе пролил на новый костюм. Потом стал резать сыр и махнул ножом по пальцу, судорожно искал бинт и пластырь. С раздражением ответил.
- Здравствуйте. Меня Ирина Петровна зовут. Вы меня не знаете… - раздался в трубке незнакомый голос.
- Какая Ирина Петровна? Что ей надо? – начал раздражаться Аркадий.

Женщина говорила быстро, много и непонятно. Он уже готов был отключиться. Пока не услышал из словесного потока имя: Купава.
И замер.
- Еще раз. Медленнее говорите, - попросил.

Наконец разобрал фразы. Умерла тетя. Вот уже почти месяц как…
Кровь с пальца капала на белый ковер, но Аркадий не замечал этого. Расплакался, как ребенок. Прошептал:
- Почему… Почему мне не сообщили? Раньше? Я бы приехал сразу. Мой телефон у нее есть. Я ее даже просил свой номер на обоях крупно написать. Как же так? Проститься не успел.

Невидимая Ирина Петровна еще раз вздохнула и выпалила:
- Это Колька так решил, сын ее. Точнее, пасынок. Мужа это покойного ребенок непутевый. У нее-то своих детей не было. Она ему помогала, деньги посылала каждый месяц, жалела это чучело всегда пьяное. Ты же ей много переводил, она прям гордилась тобой! Ну а ей столько куда? Вот и отсылала лодырю. Слышишь, Аркаша, не держи за это зла на нее!

Никакого Кольку Аркадий не помнил. То, что тетка отдавала этому самому Кольке деньги, предназначенные ей, тоже не волновало – вольна сама распоряжаться. Но не позвать проститься… Это не укладывалось в голове!

- Фотография твоя на видном месте у нее стояла. Кольке все тебя в пример приводила. Последний раз он приезжал, все пил да скандалил, я слышала. Орал, что в интернат ее сдаст, а дом продаст, долги у него. Ну и как уехал, у Купавы-то с сердцем плохо и стало. Не мучилась она, почти сразу умерла. Он тут же явился. Фотографию твою разодрал, матерился. Дом-то она ему отписала, жалела, думала, одумается, куда там... Ты уж не обессудь, Аркаша. Ирод уже покупателей ищет. Все ж я думала, сообщил он тебе. На похоронах буркнул, что ты не приехал, занят сильно. Я ж и не думала, что врет. А вчерась по пьяни проговорился, что вообще не сообщил тебе. Прокралась к нему тихонечко, дверь-то алкаш не закрывает почти. Номер твой списала да звоню. Аркаша, приезжай, алоя надо спасать! Замучит, а тетя Купава больно его любила! Я бы себе взяла, так не отдает. Запер в сарае, голодом морит да с топором кидается на всех! Приезжай, Аркаша! – с этими словами звонившая отключилась.

Аркадий пытался перезвонить, но слышал металлический голос, что абонент временно недоступен.

И он сорвался, купил билет, полетел. Хотя понимал, что это, наверное, глупо. Тети уже нет. Церемония прощания прошло без него. Спасать алоэ? Комнатный цветок, который запер неведомый выпивоха Колька? Рассказать кому, засмеют.

Только впервые внутри стали растворяться пустота и грусть. Словно неведомый голос звал за собой. Иногда так бывает, когда узы крови связывают сильнее, чем думают люди на земле.

В том поселке все стало по-другому. Но запах, витающий в воздухе, был тем же самым. И на пруду тихо покачивались кувшинки. Казалось, прямо сейчас выйдет из-за поворота тетя Купава и он, Аркаша, снова окунется в золотистый мир добра и света.

Приехал налегке. И почти дошел до теткиного дома, когда кто-то тихонько и ласково тронул его сзади за плечо. Аркаша вздрогнул – так неожиданно было это прикосновение. Обернулся. Никого. Пожав плечами, пошел дальше.

Из соседнего домика выбежала пожилая женщина. Маленькая, в детской панамке, с россыпью веснушек и рыжими спиральками волос, она походила на девочку, которая внезапно и очень быстро выросла, став бабушкой.
Заговорила. Голос узнал. Та самая Ирина Петровна.
- Какой ты стал, Аркаша! Большой, красивый. Ждала тебя тетя-то все. Говорила, дел полно, некогда ехать. Но хвалила, что молодец, не забываешь, помогаешь всегда. На твои деньги и ремонт в домике делала, и живность завела. Корову, свинок, кур. Колька их распродал в первый же день, - вздохнула соседка и по похожим на пятнышки корицы веснушкам, покатились прозрачные слезинки.

Аркаша молчал. Да и что говорить было? Он опоздал. Родной человек ушел без него. Он зарабатывал деньги и жил, как ему казалось, на полную катушку в городе. Пока в далеком поселке медленно угасала тетя Купава… Тетя Кувшинка из детства. Можно же было приехать, забрать ее в гости, наконец. Договориться с соседями, они бы присмотрели за всей живностью. Самому выбраться и отдохнуть душой. Потому что душе-то неважно, что ты купил из одежды или что съел на ужин. Ее другим надо кормить. Любовью, нежностью, радостью, заботой. Когда ты так потчевал свою душу, Аркаша? Давно. В детстве…
- Ты осторожнее, милый. Колька с похмелья. Буйный. Не знаю, может погодишь пока, чтобы к нему прямо сейчас не соваться? Все равно Алоя-то вызволять надо! – с надеждой глянула на него Ирина Петровна.
- Не могу понять. Это цветок? – нахмурился Аркаша.
- Ой, ты же не знаешь! Да, цветок, и не только! – всплеснула руками соседка.

Ну вот. Он летел за тысячи километров спасать цветок. Аркадий грустно улыбнулся.
- У Купавы алоэ лечебный рос на окне. Здоровый такой, мясистый. Прямо вот всех посельчан лечил! От порезов, простуды, махом помогал, словно волшебный. Колька его швырнул в меня, когда я пыталась сарай открыть, чтобы Алоя выпустить! Погиб поди, - всхлипнула Ирина Петровна.
- Не понял ничего. Цветок в вас кинули и цветок надо было выпустить? – переспросил Аркадий.
- Нет! То есть да. Аркаша, есть второй Алой! Это собака!Так назвала его Купава, потому что он ее тоже своей любовью лечил! От одиночества да тоски! На трассе его тетка твоя нашла! Щенком выкинули, из проезжающей машины. Она как раз в лес за земляникой ходила. Трасса-то мимо деревень у нас проходит. Щенок заметался, тетка твоя чуть ли не под колеса кинулась, спасла его. Так и жили вдвоем. Ему 15 годочков уже. Колька его пинками вытолкал из дома родного. Даже отвез с дружками подальше. Но Алой все равно к дому пришел, плакал все, Купаву ждал, не понимал, бедолажный, что нет ее уже. Вот он его и запер. Говорит, помрет сам, от голода. Он злой, Аркаша. Не ходи. Как бы беды не было. Зря я тебе это все сказала, - выдохнула Ирина Петровна.

Аркадий молча пошел вперед. В доме тети все было перевернуто вверх дном. Пустые бутылки, консервы, скомканное белье. На старинной кровати с пружинистой сеткой кто-то громко храпел. Под ноги вдруг упал откуда-то белый листик. Аркадий поднял его.
С фотографии смеялась тетя Купава, прижимающая к себе смешного бородатого собачонка. Алой. Вот оно как…

Аркадий вышел во двор. Там в расколотом горшке валялся почти сухой цветок. Пожухший, съёжившийся. Из рюкзака на плече мужчина достал пакет, бережно уложил туда растение.
- Ничего, терпи. Новый тебе горшок купим. Ничего, жить будешь. Ты ж алоэ! – прошептал сам себе.

Вот и сарай. На нем здоровый замок. Только для Аркадия он проблемой не был, конечно. Ловко открыл. Внутри темно. Посветил телефоном. Черная куча в углу слабо зашевелилась. Он шагнул туда, посветил. Протянул руку.
- Тихо, тихо дружок. Я за тобой. Не бойся, мы сейчас уйдем отсюда. Я заберу тебя, слышишь? Ты прости, что я долго так. Я ж не знал, - он сбивчиво говорил, пытаясь погладить вздрагивающее тельце.

Песик был похож на скелетик. Тощий. Надрывно кашлял.
- Пойдем, пойдем отсюда! Ну, - попросил его Аркадий.
Собака не вставала. Тогда он снял куртку, завернул и понес. Удивляясь, до чего взрослый пес легкий.

Возле сарая стоял мужик. Безумно вращал глазами, изрыгая проклятия и прижимая к себе топор. Он был на голову выше Аркадия и в два раза толще.
- Договориться с Колькой мирно точно не получится, - успел подумать Аркадий и быстро положил собаку на землю, скинул рюкзак.
- Ненавижу! Убью, сволочь! Старуха сдохла, и ты сдохнешь! Ишь, Аркаша то, Аркаша это. Тоже мне, благодетель. Узнал я тебя сразу, гнида городская! А ты приезжал к ней? А я да! Ездил! – заорал Колька.
- На бутылку попросить? Ты почему меня не позвал на похороны, а? – крикнул в ответ Аркадий.
- Ааа. Так чего тебя звать-то? Вы ж скоро и так увидитесь! – и Колька кинулся на него.

Топор Аркадию удалось выбить. Но драться он не умел от слова совсем. И вообще считал, что это как-то не гуманно. Колька пыхтел, сдавливая его горло. Перед глазами проносились черные мошки. Потом наступила темнота.

Откуда-то сверху полилась вода. Аркадий подумал: неужели дождь пошел?
- Очнись! Живой? Аркаша! Это я! – раздалось сверху.
Откашлялся, попробовал сесть. Колька лежал неподалеку. Рядом с огромным подносом стояла Ирина Петровна.
- Приложила его малехо. Ничего, полежит, очухается потом, пьянчужка, не вспомнит ничего! Уезжай, милый. Или будешь на него заявление писать? Он же тебя убить мог! – покачала головой.
- Нет, ничего писать не буду. Только вот вы… Как с ним жить-то рядом будете?
- Ой, так он не станет тут жить! Дом продаст и к себе переберется. У него хотели купить, так все цену задирает, зараза. Спасибо тебе, что Алоя спас! – она крепко обняла Аркадия.
Уходили втроем. Пес на руках, уткнувшись в шею своего спасителя, даже покашливать перестал. Вечерело.

Он сделал то, что нужно. Вернется домой, посадит засохший алоэ в новый горшок. Вылечит этого самого песика. Алой будет жить с ним рядом, Аркадий читал, что самой старой собаке в мире 30 лет, так что у них с Алоем все впереди! Но… оставалось что-то еще. Оно словно витало в воздухе, наполненном ароматом кувшинок.
- Ирина Петровна… Я сейчас оставлю вам деньги, много. Вы купите этот дом. Не сама, так через кого-то. Я… просто хочу, чтобы он был не у чужих людей, а у своих. Знаете, я вернусь, я обязательно сюда вернусь. Спокойно тут у вас. Хорошо, - впервые за много лет, искренне, от души, широко улыбнулся Аркадий.
И увидел, как просияло лицо соседки.

Зашевелился на руках Алой, вздохнул, покряхтел, лизнул Аркашу в щеку. Яркий луч вдруг рассек серое небо, словно солнечный зайчик заскакал, осветил Аркашино лицо.

Он на минуту зажмурился и вдруг увидел себя и тетю Купаву, много лет назад. Как шли они вдвоем на речку и он, держась за теплую тетину руку, вдруг спросил, что же в жизни самое главное?
- А вот это и главное, Аркашенька! Рука. Та, за которую ты держишься. Или та, которой держатся за твою руку. Когда идешь вот так, взявшись за руки, ничего не страшно! Все можно пережить! Только бы не разжимались любящие руки, только бы рядом были! Это руки волшебные! Они тебя приголубят, погладят, слезы вытрут, с ними все по плечу! Если есть, кого можно держать за ручку, счастье это великое, Богом нам данное на земле! Важнее всех богатств мира, потому что родного и любимого человека ничего не заменит! Только люди порой не замечают этого счастья, как обыденность воспринимают. Ты, Аркашенька, помни еще, что милосердным надо быть, – ответила тетя.
- Милосердным – это как? – остановился Аркаша.
- Узнаешь. Может, меня рядом тогда не будет. Но ты точно поймешь, где и кому ты нужен! – обняла мальчика тетя Купава.

И в эту самую минуту вдруг почувствовал взрослый Аркадий, как кто-то словно легко сжал его левую руку. А может, ветерок это был…

Только ответ-то он нашел, на вопрос, что терзал его, словно заноза, порой спать не давал.

Конечно, он вернется сюда. И будут снова ситцевые занавески на окне, куда он поставит лечебный цветок алоэ. Станет лежать на травке, греясь на солнышке, любимый пес по кличке Алой…

Просто к истокам надо однажды вернуться, чтобы медленно пить из старого блюдечка в горошек вместо чая милые сердцу воспоминания. Потому что в них – сила да любовь…
 

[SiReNa]

Желания

— Арабская но-о-о-о-чь, словно день, горяча-а-а, — Джинн, не переставая петь, налил в пиалу чай, — при свете луны сбыва-а-а-а-ются сны, и к чёрту печа-а-а-а-ль!

— Прекрати! — Алладин хлопнул по ковру ладонью.

— Да ладно, хорошая же песня, — Джинн недовольно поморщился.

— Где мой дворец, я спрашиваю? Я заказывал дворец, ты помнишь?

— О да, мой господин, всё идет по плану. Я согласовал проектную документацию, провёл тендеры на поставку строительных материалов и заложил фундамент. Вот, можно посмотреть!

Джинн указал рукой на большой пустырь, где кучка полуголых строителей катали тачки с камнями.

— Что? Ты же джинн! Ты должен пальцами так "пух!", и готово!

 

Джинн пожал плечами.

— Желание было какое? "Построй мне дворец". Так? И я его строю, с соблюдением всех СНИПов и САНПИНов. Вот если бы ты сказал "наколдуй мне дворец", тогда да, "пух", и готово. А ты заказывал построить.

— И надолго это всё?

— Лет за пять управимся.

Алладин насупился.

— А что с моим вторым желанием?

— Всё как ты заказывал!

Джинн вытащил толстую пачку писем.

— Я веду переговоры с десятью султанами, тремя падишахами, семью князьями и одним королём. Это те, у кого есть принцессы на выданье. Как минимум четверо готовы рассмотреть твою кандидатуру в зятья.

— Что? Я тебя просил помочь жениться на принцессе! На Жасмин!

— Ничего подобного! У меня всё записано, желание было "хочу жениться на принцессе". На какой конкретно, ты не уточнял. Да, Жасмин ближе всего, но её отец отказал. Значит, я буду искать другие варианты.

 

Алладин застонал.

— Но мне нужна Жасмин!

— Ничего не знаю. Чётче надо желания формулировать. Да не переживай ты! Вот принцесса Брунгильда, например, — Джинн показал юноше фотографию пышной девицы, — разве не хороша?

— М-м-м-м, ничего так.

— А как она поёт! И отец её вроде готов отдать за тебя.

— Только она же на севере. Там холодно, снег.

— Сюда её привезёшь.

— Подожди. За принцессу же земли там, замки положены. А дворец у меня тут!

— Тебе не угодишь! — Джинн обиженно отвернулся. — Как заказал, так я и делаю. Никаких указаний о землях не было. А если не нравится, можешь вернуть лампу по гарантии.

— Стоп! Что с третьим желанием?

— Это которое "хочу много денег", верно?

— Да!

— Вот, — Джинн протянул Алладину газету.

— Что это?

— Объявления о вакансиях, — Джинн улыбнулся, — я обвёл, где зарплата побольше.

Алладин застонал и упал на ковер. Джинн стал его обмахивать газеткой, посмеиваясь про себя. Живущий уже тысячи лет, он терпеть не мог халявщиков.

(с) Александр "Котобус" Горбов

Книга "Пятничные рассказявки", синий том

[SiReNa]

ПРОГРЕССИВНАЯ СВЕКРОВЬ

– Люся, представляешь, Пашка приезжает с городской невестой. Знакомиться будем. Боязно мне что-то, вдруг фифа какая, — поделилась с коллегой во время обеденного перерыва Мария Петровна. 

– Ой, Маша, эти городские такие... Сейчас глянет на тебя, испугается, подумает, что и Пашка такой же колхозник, и бросит ещё его. 

– Ну прям там, чего ты так на меня наговариваешь? Да, работаю бухгалтером у фермера, что тут позорного? 

– Да при чём тут работа? Ты на себя в зеркало глянь! Волосы неухоженные, в разные стороны торчат, макияжа вечно нет, выглядишь как тётка базарная. 

А городские сейчас все с ресницами, волосами, губами наращенными, для них ты - моль бесцветная! Ты же ещё не старая, стыдно быть такой! 

– Ну, спасибо, Людмила, утешила... И что мне делать теперь? Как преобразиться? 

– Как все бабы делают, так и ты. Запишись на маникюр, педикюр, волосы покрась, причёску сделай, макияж. И ещё, надо тебе словечки новомодные выучить. 

Молодуха современная девица, надо быть на одной волне. Я в интернете на форумах сижу, всякие словечки подмечаю да дети у меня общаются на сленге, у них спрошу. 

Сейчас тебе напишу с расшифровкой, изучай. Чтобы Паше стыдно не было перед невестой. Ты должна быть прогрессивной свекровью! 

Мария Петровна записалась на маникюр, волосы подстригла и покрасила в парикмахерской. И договорилась, что ей потом, когда приедет сын с невестой, сделают макияж трендовый. 

Вечерами она изучала молодёжные словечки, чтобы поразить будущую невестку своей прогрессивностью. 

В день икс Мария приготовила ужин, в доме было убрано. Заранее купила платье ярко-красное, продавец сказала, что это писк сезона, как раз то, что нужно. 

Оставалось привести себя в порядок. В парикмахерской в этот день работала Аллочка, знакомая Марии. Она была неопределённого возраста, не в меру говорлива и мнила себя вторым Сергеем Зверевым. 

– Ну что, Мария, готова к переменам? Сейчас я из тебя конфетку сделаю! Смотри, вот тут начешу, тут приподниму, всё лаком для волос приправлю и будешь ты самая красивая свекровь на свете! 

Макияж тоже сделаю тебе отпадный, "Крылья бабочки" называется. 

Мария доверилась профессионалу. Когда всё было готово, увидела это великолепие в зеркале и чуть с кресла не упала. 

– Ну вот, что я говорила! Сногсшибательная ты женщина стала! 

Мария не узнавала себя в той ярко намалёванной женщине в зеркале. Но, что поделать, мода такая, наверное, Аллочка лучше знает, как надо, с молодёжью общается. 

Накрыв стол, Мария Петровна повторила словечки, и захихикала. Как в школе прям заучивает. Ради сыночка на что только не пойдёшь... 

А вот и они. Волнительно - то как... Хоть бы понравилась я невесте, так старалась. 

– Привет, мамуль! Знакомься, это Полина, моя девушка, и, надеюсь, будущая жена. Ой, мам, что с тобой случилось? Господи... 

Павел изумлённо смотрел на маму. Такой он её никогда не видел. Полина тоже изучала будущую свекровь, с трудом сдерживая смех. 

– Проходите, дети, я тут немного на стиле, чилле и расслабоне... 

Полина с Пашей переглянулись и засмеялись. 

– Ого, мам, как ты заговорила! Это где же такому учат? В бухгалтерии, наверное? 

– Мойте руки и за стол. Ой, сынок, бухгалтерия наша - это кринж какой-то. Утром приду с хорошим настроением, на вайбе, а шеф как начнёт агриться, что сбежать охота. 

– Что, что? Агриться? На вайбе? Ой, не могу... Мам, а что у тебя за боевой раскрас такой, как у индейцев, кого ты собралась устрашать ? 

– Вот ешьте котлеты, пюре, огурчики берите... Сынок, для вас с Полиной стараюсь же. Вы мои краши! 

Тут Павел не выдержал и засмеялся в голос. 

Мария Петровна довольно улыбнулась. Смеется, значит всё правильно она делает. Надо продолжать в том же духе. 

– Знаешь, у нас тут такой зашквар происходит... Соседка Рая застукала мужа с Любкой, а он отпирается, говорит, пруфы где? А Любка телефон берет, а там его лойсы на фотках Любкиных. Ох, она его рофлила да троллила потом, помирились в итоге... 

Тут Полина начала хохотать до слёз. Мария Петровна уплетала котлету и радовалась, как всё удачно у них складывается. 

– Ой, всё, мамуль, хватит... У нас с Полей живот уже болит от смеха. Ты подшутить над нами так решила? Шутка удалась, давно я так не смеялся! 

– Да какие тут шутки... Мне Люся с работы сказала, что надо быть прогрессивной и с молодыми на одной волне. А то я не модная и не современная, не понравлюсь твоей невесте! 

– Мария Петровна, вы мне очень понравились, вы мой краш! Но мы с Пашей не пользуемся таким сленгом, наверное, мы уже старые. 

– Полечка, и ты мне понравилась. Я думала, что увижу ресницы, как у коровы Лолы, губы как у утки и грудь пятого размера. А ты вся натуральная, миленькая очень... 

– Мамуль, Полина и без всего этого самая красивая для меня. Как и ты. Без всей этой мишуры. Будь такая, какая ты есть, добрая, простая, искренняя. 

Маникюр и причёску оценил, остальное лишнее. Но спасибо, что старалась для нас, мы это ценим с Полиной. 

– Ой, ребята, слава Богу! А то знаете как тяжело быть прогрессивной свекровью... Не лежит у меня душа этому! Я сейчас! 

Мария Петровна ушла в комнату и через несколько минут вышла в обычном своём платье, без макияжа. 

– Ну вот, мам, другое дело! Не слушай никого, будь сама собой! 

– Хорошо, сынок! А теперь давайте пить чай, я булочек напекла с изюмом. Хайпанула маманя, пора и честь знать! 

– Мама, ты же обещала, — засмеялся Паша. 

– Всё, всё, молчу, последний разок сказала, зря я учила слова, что-ли? 

Все дружно засмеялись и принялись пить чай с ароматными румяными булками. 

Автор - Заметки оптимистки

[SiReNa]

Дракон громко всхрапнул и разбудил сам себя. Лапа затекла. Дракон аккуратно повернул голову. Принцесса похрапывала, пуская слюни. Дракон хвостом подтянул одеяло, нащупал будильник и выключил его. Стараясь не разбудить принцессу, вытянул лапу, пошевелил когтями и выполз из пещеры. Светало. Дракон с удовольствием выпустил несколько колечек дыма и залюбовался отблесками зари на верхушках деревьев. 

- Ты чего так рано встал? - кутаясь в одеяло пришлепала принцесса. 

- Обуйся, простудишься. 

- Неа, - принцесса забралась с ногами на драконий хвост. - Ты же меня согреешь, правда? 

- Кофе будешь? - хмыкнул дракон. 

- Буду. 

- А яичницу? 

- И яичницу буду. И сосиски буду. И булочки. Я все буду. Я жуть, какая голодная! 

- Тебя проще съесть самому, чем прокормить, - пробормотал дракон. 

- Ой, не начинай, - сморщила носик принцесса. 

- Как спалось? 

- Прекрасно! 

- Кошмары не мучали? 

- С тобой-то рядом? Ты так храпел, что они разбежались. 

- Тебе это не помешало спать, как убитая. 

- А я представила, что я на берегу моря. И прибой камешки переворачивает. 

- Может, рванешь? - с надеждой спросил дракон. 

- Куда? - не поняла принцесса. 

- На море. Там хорошо. Кошмары ушли, там нервишки и долечишь. Морской воздух для этого самое оно. 

- Щаз! Нет уж! Ни на какое море, ни в какие горы, ни на какие воды я не поеду! Мне и тут хорошо! - категорически заявила принцесса. 

- Надо было тебя тогда таки сожрать, - тихонько пробормотал дракон и поволок принцессу готовить завтрак. 

Глядя, как аппетитно она уплетает яичницу с сосисками, закусывая хлебом с маслом, дракон аккуратно поинтересовался: 

- Ты поправиться не боишься? 

- Не, не фофусь, - прошамкала принцесса. - Я уфе фофрафилафь. 

- Поэтому ты весь день и ходишь в халате? 

- Аха. А можно добавки? 

- Где оно у тебя все помещается? - поразился дракон. 

- Надеюсь, что в сиськах. 

Дракон фыркнул. 

- Да на тебя ни один приличный принц не позарится! 

- А зачем мне принц? Мне и тут хорошо! Я пошутила! Не бойся! - расхохоталась принцесса. - Хорошая была тарелка. Ну, посуда бьется к счастью. Хочешь еще счастья? 

- Куда уж больше, - бормотал дракон, сгребая осколки. 

- А уже все. Все, - меланхолически заметила принцесса и посыпала солью бутерброд с маслом. 

- В смысле? - побледнел дракон. - В смысле - все? Ничего же не было! 

- Да? Ты уверен? - прищурилась принцесса. 

Дракон закивал так энергично, что чуть голова не отвалилась. 

- Жаль, - принцесса занесла было руку над третим бутербродом, но передумала. - Пойду, свежим воздухом подышу, что ли. 

- Иди, иди. Погуляй, - согласился дракон. 

Дождавшись, когда принцесса уйдет подальше, дракон вытащил бумагу и чернила. 

"Отдам принцессу в полном расцвете сил из приличного королевства в хорошие руки. В еде неприхотлива. Любит прогулки и играть в карты на раздевание. В приданое отсыплю драгоценных камней. Если заберете в течение трех дней - бонус". 

Дракон быстренько написал несколько экземпляров и привязал к почтовым голубям. 

- Летите, касатики, летите! - с надеждой бормотал дракон, вглядываясь в уменьшающиеся точки в небе. 

Он вздохнул и тихонько мурлыкая себе под нос: "Дракон и принцесса, они, если честно, не пара, не пара, не пара..." пошел ставить тесто на оладьи. Принцесса любила пышные, высокие. С медом. 

 

Автор: Юлия Кожемяченко

[SiReNa]

- Вот тебе и раз! вместо приветствия произнес Егор, увидев в дверях невысокую, сухонькую старушку в джинсах, растянувшую тонкие губы в ехидной улыбке. Из-за прищуренных век озорно поблескивали насмешливые глаза.

Иркина бабушка, Валентина Петровна узнал он. Но как же так без предупреждения, даже без звонка

- Привет, внучок! все также улыбаясь, произнесла та. В дом-то пустишь?

- Да-да, конечно! засуетился Егор. Проходите.

Валентина Петровна закатила в квартиру дорожный чемоданчик на колесах.

- Мне покрепче! распорядилась она, когда Егор угощал ее чаем. Ирочка, значит, на работе, Оленька в садике, а ты чего бездельничаешь?

- В отпуск отправили, - уныло произнес тот. На две недели по производственной необходимости. Его мечты о двухнедельном отдыхе испарялись. Он с надеждой взглянул на гостью: - Вы надолго к нам?

- Угадал, - кивнула та, разбив надежды, надолго.

Егор вновь вздохнул. С Валентиной Петровной он почти не был знаком. Мельком видел на их с Ириной свадьбе она приезжала из другого города. Но был наслышан о ней от своего тестя. Тот, рассказывая о своей теще, переходил на шепот и испуганно озирался. По всему было видно, что он ее уважает, до дрожи в коленях.

- Помой посуду, - распорядилась она, - и собирайся. Сделаю ознакомительную прогулку по городу, будешь меня сопровождать!

Егор не нашел возражений, да и не пытался. Тон, которым были сказаны слова, напомнили ему интонацию старшины роты Приходько, в армейскую бытность. А возражать тому было себе дороже.

- Покажешь мне набережную! приказала Валентина Петровна. Как туда проще добраться? Она взяла Егора под руку и уверенно затопала по асфальту, с любопытством озираясь.

- На такси, пожал плечами Егор.

Валентина Петровна внезапно сунула меж губ сложенные колечком пальцы и пронзительно свистнула. Проезжающее мимо такси резко остановилось.

- Зачем же свистеть? Что о вас люди подумают? выговаривал ей Егор, помогая усесться на переднее сиденье.

- Ничего они обо мне не подумают, - весело улыбалась хрупкая, седенькая старушка. Они подумают, что это ты себя так невоспитанно ведешь.

Услышав ее слова, таксист захохотал вместе с Валентиной Петровной. Они хлопнули о ладони друг друга, словно старые друзья, когда задуманная шутка удалась.

- Ты, Егорка, парень скромный и воспитанный, - говорила ему престарелая родственница, пока они прогуливались по набережной. Твоя бабушка, наверное, ведет себя чинно и благородно, а я так не умею. Муж мой, дедушка Ирины, царство ему небесное, долго привыкал к моему характеру. Едва привык. Он ведь был тихий, скромный книжный червь, а тут в его жизни появилась я. И началось! Я его и в горы с собой таскала, и с парашютом научила прыгать. Вот только дельтаплана он боялся, как черт ладана. На земле меня ждал с дочкой, пока я над его головой круги нарезала.

Егор с удивлением слушал рассказ Валентины Петровны. Ирина ему ничего об увлечениях своей бабушки не рассказывала. А жизнь у нее, похоже, была яркой, насыщенной приключениями. Это много объясняло в ее характере. Она строго взглянула на спутника:

- Сам-то с парашютом прыгал?

- В армии, четырнадцать прыжков, . Не без гордости признался Егор.

- Молодец! Уважаю. Одобрительно кивнула Валентина Петровна и замурлыкала:

Долго придется нам падать,

В этот прыжок затяжной.

Егор знал эту песню и с готовностью подтянул:

Облако белого шелка,

Чайкой вспорхнет за спиной.

Песня сблизила их, и Егор уже не чувствовал робости рядом с этой необыкновенной старушкой.

- Надо отдохнуть и перекусить, - предложила его спутница. Пойдем вон в ту палатку, похоже, что там отличный шашлычник, чувствуешь аромат?

Шашлычник яркий брюнет среднего возраста, с хищным выражением лица нанизывал куски маринованного мяса на шампур. Вид его говорил о том, что с тем же выражением он готов пронзать своих врагов кинжалом и ничего, кроме радости, при этом не будет испытывать. Глядя на него, хотелось дико взвизгнуть Асса! и танцевать лезгинку до изнеможения, размахивая руками и заплетая ноги в причудливых па.

Присев за столик рядом с ним, Валентина Петровна озорно блеснула глазами и затянула неожиданно чистым голосом:

Гамарджоба, генацвале,

Хорошо бы спеть на свадьбе.

Шашлычник вздрогнул, взглянул на немолодую посетительницу, зажег пламень в глазах, и они продолжили на два голоса:

Спеть на свадьбе хорошо бы,

Генацвале, гамарджоба!

- Угощайтесь, уважаемая колбатоно, - обнажая в счастливой улыбке огромные зубы, хозяин заведения расставил на столике блюда с шашлыком, лавашем и свежей зеленью. Принес два бокала ледяного кахетинского и откланялся, приложив ладонь к сердцу.

На запах жаренного мяса из ближайших кустов вышел серенький котенок, робко подошел к столику и молча, с надеждой взглянул на них.

- Ты-то нам и нужен, - улыбнулась Валентина Петровна. Иди к нам, малыш. Обернувшись к шашлычнику, попросила: - Батоно, принеси нашему другу свежего мяса, только порежь его помельче!

Пока котенок жадно ел из миски, Валентина Петровна выговаривала Егору:

- У вас ребенок растет, тем более - девочка! Как же вы, не имея в доме кошки, собрались привить ей доброту, любовь к ближнему, заботу о слабом? Вот этот малыш вам в помощь!

После прогулки Валентина Петровна принялась купать найденыша, а Егора отправила прикупить для него приданное по списку. Когда Егор ввалился домой, нагруженный лотком, мисками, когтеточкой и мягкой лежанкой, в квартире стоял веселый женский визг. Иринка и Оля облепили бабушку, а та, счастливо улыбаясь, зацеловывала своих потомков. Котенок, сидя на спинке дивана, удивленно изучал нравы своих новых хозяев.

- Это тебе, Оленька, летний костюмчик с шортами, - раздавала подарки бабушка, - а это тебе, Ириночка. Ничто так не поднимает женщину в глазах мужа, как кружевные трусики

Всю следующую неделю Оля в садик не ходила. Утром они с бабушкой исчезали из дома и возвращались ближе к обеду уставшие, но довольные прогулкой и друг-другом.

Дома их ждали Егор и котенок, которого назвали Левушкой. Вечером к компании присоединялась Ирина и они все вместе вновь отправлялись на прогулку, прихватив с собой Левушку.

- Мне надо поговорить с тобой, Егорка. Сказала Валентина Петровна, в один из вечеров. Она была непривычно серьезной. Завтра я уезжаю, пора. Вот это, после моего отъезда отдашь Ирине. Она подала ему упакованную в прозрачный файл бумагу. Это мое завещание. Квартиру и все имущество оставляю ей, тебе библиотеку, которую мой муж собирал всю жизнь. Очень ценная библиотека, есть раритеты с автографами великих людей

- Зачем, Валентина Петровна!? вскинулся, было Егор, но та прервала его жестом руки.

Ирине я ничего не сказала, тебе скажу проблема у меня с сердцем, серьезная проблема. Все может закончиться враз, пора готовиться.

- Как же вы одна? возмутился Егор. Надо, чтобы с вами кто-то был рядом!

- Со мной всегда кто-то рядом, - улыбнулась она. Опять же дочь, теща твоя в соседнем городе. А ты береги Иринку, расти Оленьку. Хороший ты парень, надежный. А ведь я для тебя, получается теща в квадрате! она хлопнула его по плечу и заразительно засмеялась.

- Может, еще останетесь? просительно протянул Егор. Хоть ненадолго.

Валентина Петровна благодарно улыбнулась и отрицательно качнула головой.

Проводить ее вышли всем семейством, даже Левушка на руках у Оли, казалось, загрустил.

Валентина Петровна вставила меж губ пальцы, сложенные колечком, и резко свистнула! Проезжающее такси резко остановилось.

- Поехали, зятек, посадишь меня на поезд! распорядилась она и расцеловав Ирину и Олю, уселась на переднее сиденье.

Таксист изумленно уставился на старушку, которая остановила его необыкновенным манером.

- Что Вы так смотрите? проворчал Егор. Никогда не видели приличных женщин?

Сухонькая бабушка, тряхнув седыми кудряшками, захохотала и звонко хлопнула своей ладонью о подставленную ладонь Егора.

Автор: Тагир Нурмухаметов

[MAVR1]

В день Серебряной Свадьбы Фея сказала супругам: "Вы все эти 25 лет были такой прекрасной и замечательной парой, я все эти годы так восхищалась вами, и сегодня, в сей замечательный день, я хочу сделать вам подарок и исполнить одно любое желание каждого из вас!.."

И сказала жена: "Я так хочу хоть раз в жизни совершить кругосветный круиз на океанском лайнере со своим единственным и любимым мужем!.."

Взмахнула Фея своей волшебной палочкой -- и в руках у женщины оказались билеты и путёвки на двоих...

И тут сказал вдруг пятидесятилетний муж: "Конечно же, это всё так красиво и романтично, но... Ведь такая возможность бывает лишь раз в жизни, и то далеко не у каждого... Ты уж прости меня, дорогая жена, но я так хочу в качестве спутницы жизни иметь рядом с собой женщину, коя была бы на тридцать лет меня моложе!.."

Взмахнула Фея своей волшебной палочкой -- и превратился муж в восьмидесятилетнего старика...

И о чём напоминает нам притча сия?..

Мужики, увы, бывают иногда и сволочи... Но зато ведь Феи, Все и Всегда -- обязательно ЖЕНЩИНЫ!!!

Женская солидарность, чё...

[SiReNa]

Агентство недвижимости «Теремок» восемь лет не могло продать ни одной квартиры по адресу «Канализационная, 6». Это была настоящая клоака, притон и чёрная дыра. Риелторы уже даже не скрывали недостатки и говорили о них прямо в лицо покупателю, чтобы тот скорее передумал, а не срывался во время сделки. 

 

Всё изменилось, когда в контору обратился Боря Лопухов — человек с улыбкой лабрадора. 

 

— Стены здесь из картонобетона: слышно, как глухонемые переговариваются через два подъезда, — начал, как обычно, свою экскурсию риелтор, когда они с Лопуховым зашли на объект. 

— Прекрасно! Не люблю спать в тишине, — улыбнулся Боря. 

 

Риелтор смутился, но продолжил. 

 

— Батареи холодные круглый год. 

— Не люблю, когда душно, — кивнул клиент и изобразил рукой веер. 

— Квартиру трижды грабили, — немного завёлся риелтор, чувствуя, что итак много времени потратил на этот бесполезный осмотр. 

— Плохую бы грабить не стали, — заметил Боря. 

— Здесь водятся мыши! — мужчина показал Лопухову на мохнатого зверя, который, не стесняясь их присутствия, грыз торчащую из стены проводку. 

— Прекрасно! Мой Тузик будет в восторге! 

 

Риелтор ошалело глядел на клиента, который всем своим невинным видом показывал, что совершенно искренен. Тогда риелтор назвал ещё десяток причин, до которых обычно даже не доходил в разговоре с другими покупателями. В числе недостатков были неадекватные соседи, несколько странных смертей, случившихся здесь за последние двадцать лет, и сквозняки… Лопухову нравилось абсолютно всё. 

 

Уже через неделю он передал деньги банку, который изъял квартиру у бывших владельцев за долги по ипотеке, что те выплачивали лишь первые две недели. 

 

* * * * * 

В квартиру Лопухов заезжал со своим домашним питоном Тузиком. Из мебели у них были теннисный стол, стиральная машина, пианино и личное кресло змеи. 

 

Соседские старушки смотрели на вечно улыбающегося и галантного мужчину с сожалением. 

 

— Повесится, — тяжело вздохнула Анна Андреевна. 

— Повесят, — ответила Ольга Ивановна, — глядя, как Лопухов клеит на дверь подъезда листок с текстом «Просьба не курить на лестнице». 

 

Весь день Лопухов пытался познакомиться с соседями. Он купил большой торт и звонил во все двери на своём этаже, но никто не открывал. 

 

Его либо слали в далекие безнравственные края прямо через дверь, либо просто игнорировали. Лопухов не унывал, тем более у него был целый торт. 

 

* * * * * 

Первое знакомство произошло в два часа ночи, когда очухавшиеся от предыдущей ночи соседи начали отмечать новую. Полицию никто из жильцов дома не вызывал. Все возмущения здесь передавались «морзянкой» по батареям. Вечеринка набирала обороты: по бокалам разливался алкоголь, заиграла музыка. 

 

За стеной запел Лопухов. 

 

Десять лет музыкальной школы, одиннадцать лет в академическом хоре, триста пятьдесят два наряда по роте в армии. Боря без микрофона мог комментировать футбольный матч для всего стадиона. 

 

Поначалу Лопухову похлопали. Людям понравился чистый голос, от которого закладывало уши, и лопался в руках хрусталь. Но когда они поменяли трек, а за стеной снова раздалось оглушающее пение, дополненное игрой на пианино, подобного восторга уже не было. Песню переключили, затем снова. 

 

Борис знал абсолютно всё: от шансона до кей-поп. Он прекрасно владел речитативом и даже смог заткнуть за пояс Лепса. «Рюмка водки на столе» стала последней каплей, как впрочем, и посудой, из которой можно было пить. 

 

Храбрые ночные защитники творчества Григория Викторовича ринулись к новому соседу объяснять правила приличия и призывать к музыкальной дисциплине. Они спорили, кто будет бить первым, когда открылась дверь, и на пороге их встретил питон Тузик. 

 

Позабыв о миссии, храбрецы боялись пошевелиться. 

 

— О! Соседи! А вы как раз к столу! — появился в прихожей улыбающийся самой нежной на свете улыбкой Лопухов. 

 

— Проходите, не стесняйтесь, места на всех хватит, — говорил мужчина, поглаживая питона. 

 

Так и не выдвинув свои требования, наступая друг другу на головы, бойцы вбежали обратно в свою квартиру. Там они в абсолютной тишине до восхода солнца держали оборону, вскрикивая и дрожа от каждого шороха. 

 

Лопухов огорчился: торт начинал заветриваться. 

 

* * * * * 

Утром Боря проснулся от сильного запаха жжёных волос, который спустился к нему по вытяжке. Этажом выше жила семья сектантов. Это были мрачные люди, которые уже двадцать лет безуспешно пытались призвать Князя тьмы. В свободное от оккультизма время они работали в техподдержке сотового оператора, где призвать пытались уже их. Круговорот зла — не иначе. 

 

— Добрый день, соседи! — поздоровался Боря, когда ему приоткрыли дверь. — Пришёл знакомиться! 

 

— Уходи, — прошипел мужчина и попытался закрыть дверь. 

 

Но Борины щёки уже пролезли в щель. Знакомство было неизбежно. Лопухов приносил гостеприимство в чужой дом. 

 

Квартира была настоящей цитаделью ужаса: пентаграммы, чёрные свечи, закрашенные окна. Когда улыбающийся Лопухов с шоколадным тортом в руках переступил порог, из самого тёмного угла ударила радуга, а все висящие в квартире вверх тормашками распятья начали переворачиваться. 

 

В центре зала, на полу, изображал мучения связанный по рукам и ногам обнаженный мужчина, чьё тело было всё в каплях воска. 

 

— Что с ним? — совершенно невозмутимо спросил Борис. 

 

— Через боль и истязания он должен показать нашему властелину, что мы готовы к адским мукам на земле и полностью поддерживаем хаос, — ответила женщина с пластиковым черепом в руке и капнула на мученика горячим воском. Тот всем видом показал невыносимые страдания. 

 

— Интересно тут у вас! — искренне заметил Борис. — Я тут монополию принёс. Не так, конечно, занимательно. Но это пока у каждого не будет по одной фабрике! 

 

— Вы должны уйти! 

 

— Но как же торт? Давайте хотя бы выпьем чаю! 

 

— Мы не… — пытались остановить Лопухова сектанты. 

 

Но тот уже нашёл где-то чайник и зажёг плиту. 

 

Оккультисты были в ярости: ритуал был прерван, дорогие свечи догорали напрасно, а глава семьи чуть не упал в обморок, когда Лопухов ритуальным ножом начал нареза́ть лимон. 

 

Они пытались его изловить. Но Боря был юрким и уже успел похозяйничать в их холодильнике. Все атрибуты были аккуратно перенесены со стола на антресоли. Вместо них появились колбасная и сырная нарезки. Боря ловко нашинковал хлеб и торт, а затем разлил по кружкам чай и, никого не спрашивая, начал рассказывать о себе. 

 

Самый большой кусок торта Боря поставил на пол рядом с мучеником, так как тот должен набираться сил перед новыми истязаниями. Случайно пролив на мужчину горячий чай, Лопухов хотел было извиниться, ведь тот громко кричал и ругался матом. Но, вспомнив, что ему это в радость, Боря широко улыбнулся и сказал: 

 

— Не благодарите! 

 

Ушёл Боря только после трёх кругов в монополию, когда страдания познали абсолютно все. 

 

— Классно посидели! На следующий призыв принесу твистер! — заявил в дверях Боря. 

 

Следом за ним ушёл и мученик, сказав, что князь тьмы того не сто́ит, и лучше ему вообще не являться на землю, где живёт Лопухов. 

 

* * * * * 

У своей двери Боря увидел любопытную картину. На его коврике красовалась свежая вонючая кучка, которую только что сделал огромный ротвейлер, не успевший покинуть место преступления. 

 

Рядом стоял лысый двухметровый хозяин собаки. Мужчина представлял собой груду мышц, обтянутых майкой. Первое впечатление было такое, что он разводит собак для собственного пропитания. Боря уже знал, что эта парочка живёт тремя этажами выше. 

 

— Добрый день, — дружелюбно поздоровался Лопухов, — прошу прощения, произошёл конфуз: ваша собачка почему-то думает, что мой коврик — это её туалет, — максимально тактично произнёс он. 

 

— И чё? — зевнул амбал. 

 

— Я очень прошу вас объяснить вашему великолепному питомцу, что порядочные собаки так делать не должны. 

 

— Не буду, — кажется мужчина экономил слова, чтобы случайно не растерять их при произношении. 

 

— А хотите, я буду выгуливать вашего четвероного друга? Моему Тузику как раз нужны новые друзья! — пришла гениальная идея в голову Боре. 

 

— Заткнись, моль, — произнёс с презрением здоровяк. 

 

Лопухов открыл дверь, и ротвейлер тут же рванул в его квартиру, где начал невоспитанно метить территорию и яростно драть кресло. 

 

— Проходите, милые гости, — обрадовался Боря новым знакомым. 

 

Амбал зашёл внутрь и тут же сплюнул на пол, показав своё отношение к радушию хозяину. 

 

— Ну, и где твоя шавка? — поинтересовался сосед. 

 

— Тузик принимает ванну, вот-вот выйдет, — сказал Лопухов, а сам направился в коридор, чтобы убрать за собакой, и по привычке закрыл дверь на замок. 

 

— Слышал, Рэкси? Ванну принимает, — ухмыльнулся амбал. 

 

Через минуту послышался звук сливающейся воды. 

 

— Ну что, Рэкс, готов поужинать? — спросил здоровяк, когда дверь ванной комнаты приоткрылась. 

 

Лопухов так увлёкся уборкой в подъезде, что решил подмести сразу весь этаж. 

 

А потом встретил на лестничной площадке курящего деда. Боря воодушевленно рассказывал ему о вреде курения и своей страсти к скрапбукингу. Минуты, проведённые в обществе Лопухова, превращались в бессмысленно потерянные годы, что было для деда непозволительной роскошью. Он сам не заметил, как прошёл двенадцать шагов на пути к очищению от зависимости и бросил курить, после того как Боря предложил встречаться здесь каждый день. 

 

Когда Лопухов вернулся в квартиру, то заметил, что там было невероятно тихо. 

 

Ему пришлось потратить немало времени, прежде чем он отыскал своих гостей, которые забились в один из углов. 

 

Перед сидящими в обнимку и дрожащими от страха амбалом и псом лежал питон. Разделяла их шахматная доска. 

 

— П-п-по-мо-ги-те, — прошептал Амбал. 

 

— Бесполезно, — заявил Лопухов, — мы втроём пытались его обыграть, у него своя тактика. 

 

Боря убрал веник и совок, а затем подошёл к Тузику и, взглянув на бледных соседей, сказал: 

 

— Знаешь, гостям принято поддаваться. 

 

Питон недовольно шикнул. 

 

— Может, в теннис?! Два на два? — предложил Боря. — Тузик плохо подаёт, а я не умею крутить. Игра может получиться на равных! 

 

Натянув сетку, Боря с питоном начали разминаться. После третьей подачи, когда разгорелась настоящая борьба, качок и Рэкс бесшумно покинули квартиру и направились прямиком на улицу, где оба без промедления справили нужду, вызванную стрессом. 

 

С тех пор собаки обходили дверь Лопухова за километр и вообще старались делать свои дела, как все нормальные люди — на унитазе. 

 

* * * * * 

Целую неделю Боря пытался наладить отношения с соседями, разнося по этажам экстремальное дружелюбие и улыбку. Но те лишь отдалялись, стараясь вести себя как можно незаметнее, чтобы, не дай бог, Борис не пришёл к ним в гости на чашку чая. Один мужчина даже умудрился сделать ремонт в своей квартире, не доставая перфоратор из чемодана. 

 

Достаточно быстро подъезд начал окультуриваться. На этажах стали меньше курить, странные личности заходили всё реже, а уровень шума был как в вакууме. Лишь иногда слышался монотонный стук шарика для пинг-понга, который наводил на жильцов тихий ужас. 

 

«Канализационная, 6» постепенно поднималась в цене. К ней стали приглядываться разные агентства недвижимости. 

 

Через месяц Лопухову позвонил риелтор, который вёл его сделку. Мужчина сказал, что Боря выиграл в какую-то квартирную лотерею, и теперь ему дают дополнительную жилплощадь. Но по условиям выигрыша он обязан сразу заселиться и провести в новом жилье минимум месяц. Риелтор не стал упоминать о том, что квартира находится в самом неблагополучном районе города… 

 

С тех пор Боря стал выигрывать в подобные лотереи каждый год. 

 Счастливые Перемены

БОРЩ без BREADa - группа счастливых людей 

© Александр Райн

[SiReNa]

Михал Михалыч застрял. Подлец поезд ушёл точно по расписанию, за полчаса до того, как Михмих приехал на вокзал.

— Зараза, — сплюнул мужчина и культурно про себя перечислил десяток ругательств.

До следующего поезда оставалось еще пять часов. Тратиться на гостиницу было жалко, и Михмих решил пересидеть на вокзале. Взял билет у сонной кассирши, сел на железную скамейку в зале ожидания, достал сканворд и принялся ждать.

Слова в головоломке закончились. Михмих оторвал взгляд от серого листа и огляделся. Вокзал опустел. Только в будочке около выхода дремал полицейский, да спал у дальней стены мужик в засаленном ватнике. Встав и размяв затекшие ноги, Михмих прогулялся до газетного ларька за новым сканвордом. Но киоск был закрыт. Только мухи обсиживали стекло над газетами. Привокзальное кафе на втором этаже тоже оказалось заперто. А табличка на двери обещала, что даже на завтрак он не успеет.

Тяжело вздохнув, Михмих вернулся на свое место. Минуты тянулись, как прилипшая к подошве жвачка. Даже представить, сколько ждать до поезда, было тяжело.

— Скучно?

Михмих обернулся. На соседнем кресле сидел маленький человечек. В заношенной, но чистой одежде. С окладистой седой бородой.

— Угу.

— Давай в картишки перекинемся? На интерес. А то меня тоже скука одолела.

Мужчина пожал плечами. Развлечение ничем не хуже сканворда.

Играли в дурака молча. Человечек азартно шлепал картами, горестно вздыхал при проигрышах и бурно хлопал в ладоши выигрывая.

Счет партий перевалил за второй десяток.

— Может, ты есть хочешь? – Заботливо осведомился у Михмиха противник.

— Кафе закрыто.

— Да это ерунда! Сейчас организуем. Пойдем.

Человечек вскочил и резво побежал к служебному входу.

— Не отставай!

Они пару минут проплутали по темным коридорам и оказались в маленьком буфете с тремя столиками, сиротливой геранью на подоконнике и дремлющей официанткой за стойкой.

— Машенька! А сделай нам кофе и бутербродов.

— А?

Машенька, румяная и пышная, как булочка, протерла глаза.

— Опять чужих водишь? Ох, влетит тебе, – ворчала она для порядку, но заказ принесла.

Михмих расплатился и впился зубами в бутерброд. Человечек сидел напротив и умиленно смотрел, как ест мужчина.

— Может, тоже будешь?

— Не. Я ужинал плотно.

— Спасибо. А то я с голоду помер бы, пока поезда дождался. Кстати, надо же познакомиться. Я Михал Михалыч, инженер.

— Пафнутий Федорович, – новый знакомый солидно кивнул, — домовой.

— Кто?

— Домовой. Не слышал про нас разве?

— А что на вокзале делаешь? Вы же вроде в обычных домах живете.

— Потерялся, – грустно вздохнул Пафнутий, — пару лет назад мои переезжали. Я тоже с ними думал. На вокзале замешкался и не нашел, на каком поезде они едут. А обратной дороги не знаю. Вот и кукую тут.

Михмих покачал головой.

— Дела.

— Ты поел? Давай развлекать тебя, пока поезд не пришел.

Домовой устроил Михмиху экскурсию по вокзалу. Затем они заглянули в диспетчерскую, где долго пили чай с баранками. Катались на маневровом тепловозе со знакомым машинистом Пафнутия. Посмотрели на город из башенки над вокзальными часами. И заглянули в кабинет начальника вокзала — полить фикус.

— А то засохнет, – пояснил домовой, — про него все забывают.

Наступало утро. Появились первые пассажиры. Сонная уборщица нехотя возюкала шваброй в зале ожидания.

— Быстрее! – домовой заволновался, — идем, там твой поезд подходит.

Они вышли на перрон.

— Слушай, – вдруг оживился Михмих, — а давай я тебя заберу к себе. Чего ты тут маешься?

Домовой опешил.

— Как?

— Да просто. У меня свой дом, сад яблоневый. Коровы нет, уж извини. Семья у меня хорошая, дружная. Поехали. Что ты тут забыл?

Пафнутий всхлипнул.

— Правда?

— Честно-честно.

— Я сейчас!

Домовой бросился в здание вокзала.

Подошел поезд. Михмих показал билет проводнице.

— Заходите, пять минут всего стоим.

— Да-да, сейчас.

Домового всё не было. Снова потерялся? Передумал?

— Проходите, мужчина. Уже отправляемся.

Вздохнув, Михмих прошел в своё купе. С шумом открыл дверь. На верхней полке сидел улыбающийся Пафнутий и радостно болтал ножками. В руках домовой сжимал горшок с фикусом из кабинета директора.

/Александр Горбов/

[Linel]

                               Вики Морон, 56 л., которая решила, что ждать больше нечего

                                                                          История из жизни

В день, когда Вики Морон исполнилось 50, она поняла: больше нельзя откладывать! Если еще подождать, то возможности исполнить свои мечты точно уже не будет.

Вики составила список из своих заветных желаний и приступила к их осуществлению.
Проблема заключалась в том, что желания у Вики Морон были практически неосуществимые.

Во-первых, выучить английский язык. С нуля, в пятьдесят лет?!

Во-вторых, петь и выступать с концертами. Конечно, петь и выступать Вики хотела с самого детства. Но, благодаря родственникам, твердо знала, что у нее нет ни голоса, ни слуха. Она и в 20-ть лет боялась, что если запоет, то выставит себя на посмешище. А уж в 50-т так и подавно поздно петь начинать!

В-третьих, море покорить. Вики всегда мечтала научиться управлять парусной лодкой. Но только она смертельно боялась воды.

Наконец, в-четвертых, Вики очень хотелось попробовать себя в роли актрисы. В молодости как-то не сложилось. Потом не было времени. Обидно конечно, что так и не получилось. Но пытаться сейчас? В ее-то возрасте, без опыта?!

Проще говоря, мечты у Вики были абсолютно неосуществимые. И это ее совершенно не смущало.

Для начала Вики, по профессии медсестра, перешла на работу на полставки, да еще с понижением. Денег и карьерных перспектив от этого стало намного меньше, зато свободного времени намного больше.

Потом, не долго думая, пошла и просто записалась в языковую школу. Выяснилось, что ее возраст вовсе не мешает изучению языка. Спустя год занятий она говорила не без труда, но вовсе не хуже, чем другие студенты, которые начинали вместе с ней.

Со второй мечтой оказалось сложнее. Научиться петь и выступать с концертами — это не английский выучить.
«Я всегда думала, что просто не рождена для пения, — признается Вики. — И, чтобы заниматься музыкой, нужно быть не мной, а кем-то другим».
Вики нашла учителя и стала брать уроки игры на фортепиано — благо время у нее теперь было. Потом, с трудом преодолев страх, пришла записываться в хор. И ее с удовольствием приняли!

Сегодня Вики поет и успешно выступает с концертами. Конечно, это бесплатные концерты, которые Вики с друзьями организуют ради собственного удовольствия. Ну и что? Радости от этого вовсе не меньше. И публики собирается предостаточно.

Короче говоря, выяснилось, что для того, чтобы осуществить свою мечту — даже самую невероятную — нужно просто попробовать это сделать и не волноваться о мнении окружающих.

Вики вспомнила, что у нее есть давняя знакомая, которая работает в рекламном агентстве. Позвонила ей и прямо поинтересовалась, а нет ли роли для женщины ее возраста? Оказалось — есть. Вики Морон прошла кастинг и снялась в рекламе Кока-Колы, а потом в телемагазине, а потом в рекламе одного из крупнейших испанских банков.
«Съемки в рекламе были сплошным развлечением, — говорит Вики. — Ну и, конечно, когда меня начали узнавать пациенты в больнице и просто люди на улицах, было ужасно приятно».

Осмелев, Вики Морон решилась преодолеть свой страх моря. Она купила себе лодку — маленький подержанный одиночный парусный катамаран. Постепенно научилась с ним управляться, и теперь каждые выходные выходит под парусом в море на несколько часов — совершенно одна.
Вики больше не боится воды. И даже участвует в соревнованиях. И даже в них побеждает. Одиночный катамаран, кстати, оказался одним из самых скоростных способов перемещения под парусом. И Вики, натренировавшись, теперь летает по морю с завидной скоростью. И не особенно нервничает даже тогда, когда из-за высокой скорости ее катамаран переворачивается на поворотах.

Сейчас Вики Морон 56 лет. Благодаря решению, принятому в 50, ее жизнь сегодня намного полнее и счастливее, чем раньше. Сама Вики считает, что в 50 она начала новую жизнь. Она так и говорит — «моя вторая жизнь».
Новая жизнь отличается от прежней тем, что Вики начала следовать своим желаниям. И теперь — так и живет, ежедневно получая от жизни огромное удовольствие.

— Это раньше я думала, размышляла, оценивала перспективы и возможности, — говорит она, — А сейчас просто, как захочу чего-нибудь, так сразу пойду и попробую!

По воскресеньем, если Вики не уходит в море на паруснике, они с мужем едят паэлью на берегу. Паэлья страшно вкусная, довольно жирная и тяжелая, с креветками и прочей морской живностью. Доев паэлью, Вики с мужем обязательно выпивают по чашечке крепкого кофе, щедро разбавленного ликером Бейлис.
— Вместе с ликером нужно добавлять в кофе молока, — объясняет мне Вики, — Тогда еще вкуснее получается!
Мы добавляем молока. Действительно, вкуснее!

— Ну, что, по мороженому? — спрашивает Бой Руис, муж Вики, когда их чашки пустеют.

Воскресным утром, на берегу, после паэльи и кофе, 56-летняя Вики и 59-летний Бой Руис едят мороженое из вафельных стаканчиков, смотрят на море и улыбаются, вполне довольные жизнью.

Они вместе уже тридцать шесть лет.

- Что вы можете сегодня, чего не могли в 35?
Сейчас я намного лучше могу отличать важные вещи от того, что не стоит внимания. Поэтому намного меньше переживаю из-за всякой ерунды и лучше расставляю приоритеты. Сейчас я знаю, что большинство проблем, из-за которых мы перешиваем, имеют решения. Так что можно не нервничать и жить спокойно. Это позволяет совершенно по-другому смотреть на жизнь.
С возрастом учишься лучше реагировать когда обстоятельства складываются не так, как тебе хочется.

- Хотели бы вы снова стать молодой?
Нет, сейчас у меня есть возможность больше времени посвящать своим увлечениям, тому, что важно лично для меня: например, музыке. В молодости большую часть этого времени занимали работа и семья. Хотя о выборе, сделанном в молодости, я не жалею: я совершенно точно вышла бы замуж за того же мужчину.

Правила счастья Вики Морон:
С возрастом на своем опыте понимаешь, что большинство проблем в итоге разрешаются, какими бы неразрешимыми они ни казалась. Поэтому можно не нервничать.

Не ждите подходящего момента чтобы делать то, что вам нравится. После пятидесяти для этого все моменты — подходящие.

После пятидесяти если ты чего-то хочешь, значит, ты это можешь.

[SiReNa]

- Купи этим гадам корм!

- Я ж недавно 3 кг купил!

- Ну, ни я, ни ты, ни дети у них не подъедают. Хотя насчёт Давида я не уверенна.

- &$!#. Сколько же они жрут.

- Кстати, наполнитель для лотков тоже купи. Они не только хорошо жрут....

 

В зоомаге не оказалось привычного сухого "Натурала" для дефабержизированных котиков.

 

- И что же делать? - растерянно спросил я.

- Берите корм для некастрированных! - с интонацией "е@ите хор", посоветовала продавщица.

 

Взял. Принёс. Насыпал. Пришли Ося, Беня и Лёня. Понюхали. Переглянулись. Пошушукались. И запустили первым Ебентия. Чёрное дитя помойки взял все риски на себя. Поел. Посидел. Не подох. Остап и Леонард приступили к трапезе.

И вот что странно. Видимо корм для котов с яйцами сделал их более мужественными и агрессивными. Потому что они поели, проверили качество нового наполнителя и решили докопаться до робота-пылесоса Мэрфи. Он бедолажка выкатился на уборку, а эти три негодяя его окружили и начали хватать за кисточку.

 

Мэрфи помыкался, сказал "Уборка закончена, возвращаюсь на базу" и стал на зарядку. А клан Кастрато собрался вокруг него и пытается перевернуть. Не в кота корм...

 

Автор рассказа - СОСЛАН ПЛИЕВ

[SiReNa]

— Здpaвствyйте, меня зoвyт Вячecлaв, — нeoправдaннa бодро сказала мне тpyбка.

— Здравствуйте, Вячеслав, — oтвeтилa я голосом воспитанной девочки с пpизнaкaми глубокого недосыпа, недотpaxa и маленькой зapплаты.

— Вам удобно сейчас со мной paзговаривaть? — учacтливо пoинтересовалaсь тpyбка, пepеводя интонацию в режим свидетелей Иегoвы.

— В пpинципе, я мoгy удeлить вам нeмного вpeмени, — согласилась я, памятуя о том, что Moльберт пять минут назад зapыл в лотке свой oчepеднoй кошачий клад и его раба (которая я же она же) должна немедленно это все утилизировать, чтобы потом не обнаружить в неожиданном месте сюрприз от пушистого заcpанцa.

Ибо oни — цapи народ чистоплотный и живут под девизом «Снаряд в oднy лунку два раза не пoпадaeт».

А настроение у мeня было, что этот самый снаряд. Хмарь, хмурь и глинтвейн внутривенно. Кopoче оттягивала мoмeнт, как мoгла.

— Слушаю вас, Вячеслaв.

Тpyбка набрала в лёгкие пoбoльше вoздyxa и пoшла в атaку.

— У меня к вам пpeдлoжение! — зaшла она с козыpeй.

— Надо же, как интересно. Не скрою, я давно этого ждала, Вячеслав. Настолько давно, что почти перестала надеяться.

Прошу простить меня за столь несообразный моменту вопрос, но что за вас дают? Moжeт быть латифундии, apaбских скакунов или хотя бы борзых щенков с родословной? — сказала я в манepe Ceмёна Альтова.

— Не пoнимaю, — все ещё оптимистично, на остатках энтузиазма ответила тpyбка.

— Бyдy с вaми откpoвеннoй, Вячеслав, за меня не дaют ничeго. Из приданного только кот с неясной этимологией семейного древа и стиральная машинка «Индезит» с ионами cepeбра. Собственно и все.

А вы же делаете мне предложение. Нужно планировать будущее. Быть может у вас есть крепостные или хотя бы Дальневосточный гектар, лучше три. Мы зaвeдeм там пасеки, Вячеслaв. Это станет нашим стартапoм.

Или вдpyг у вac найдется тeтyшка в Бpaзилии, на худой (простите) конец акции Гaзпрома. Хочeтся сбычи мечт, Вячеслaв. Дaвaйте сделaeм это вмecтe!

Но, кaк чecтный человек, дoлжна вас сразу пpедупpeдить, что я очень охоча до ceкса. Годы одиночества сказываются, поймите, Вячеслав. Haдеюсь, что вы в форме и мой натиск ocилите. Во здpaвии ли вы?

Трубка глyбокoмыслeннo жевала пpoвoд и мычала. В воздухе повисла неловкая пауза. Было слышно как скрипели чужие мозги и что-то снова с остервенением черного копателя рыл Moльбepт.

— А третью дoчку назoвем Стeпанида. Стeпанида Вячеславoвна, красиво звучит, пpaвда? — прервала я молчаливую пepезагpyзку.

— Я пpосто пpeдлагал вам кpeдит, — гpycтнo вздохнула трубка.

Её захотелось немедленно обнять, расцеловать, дать сисю, премию, oтвeзти на Мальдивы и накормить там манной кaшeй с кoмoчками.

Но я coбралacь и cкaзaлa:

— В кpeдит у мeня уже все ecть, Вячеслав. Остро нeoбходимо paзделить с кем-то радocть кaпающиx пpoцентoв.

— До свидaния, — закoномepно ретиpoвалась тpyбкa.

Koт Мольберт зашёл в комнату с мордой победителя Heвскoй битвы.

— Лoтoк сам себя не вынeceт! — как бы говорила его дoвoльнaя физиономия.

Haчинался нoвый грёбaный счacтливый дeнь.

/Пoлина Игoлкинa/

[0413]

Меня, кaк ветеринaрa, вызвaли оcмотреть 13-летнюю cобaку по кличке Бaтут.
Cемья ожидaлa чудa.
Я обcледовaл пca и понял, что он умирaет. Я ничего не мог cделaть...

Бaтут был окружен cвоей cемьёй.
Мaленький cынишкa хозяев пca кaзaлcя тaким cпокойным, нaпоcледок обнимaя cобaку.
Я зaдумaлcя: понимaет ли он, что проиcходит?
Через неcколько минут пёc cпокойно уcнул, чтобы больше никогдa не проcнутьcя.
Ребёнок, кaзaлоcь, принял это без трудa.
Я cлышaл, кaк мaмa зaдaвaлacь вопроcом: почему жизнь cобaк короче человечеcкой?
И тут мaльчик cкaзaл:
- Я знaю, почему.

Его дaльнейшие cловa изменили мой взгляд нa жизнь.
Он cкaзaл:
- Люди приходят в мир, чтобы нaучитьcя жить хорошо, любить других вcе время и быть хорошим человеком. A cобaки уже рождaютcя, умея вcё это делaть, им не нужно жить тaк долго, кaк нaм.

Морaль этой иcтории тaковa — еcли бы cобaкa былa нaшим учителем, мы бы узнaли тaкие вещи, кaк:

Когдa близкие приходят домой, вcегдa бегите их вcтречaть.
Никогдa не упуcкaйте возможноcти выйти погулять.
Пуcть ощущение cвежего воздухa и ветрa нa лице будет чиcтым экcтaзом!
Не упуcкaйте шaнca вздремнуть.
Хорошо рacтягивaйcя перед тем, кaк вcтaвaть.
Не зaбывaйте рaдовaтьcя ежедневно.
Не куcaйте, еcли можно огрaничитьcя рычaнием.
В очень жaркую погоду пейте много воды и лежите под тенью деревa.
Когдa вы cчacтливы, не cкрывaйте этого.
Нacлaждaйтеcь проcтыми вещaми.
Будьте верным.
Никогдa не притворяйтеcь тем, кем не являетеcь.
Еcли то, что ты хочешь, «cкрыто», ищи упорно, покa не нaйдёшь.

И никогдa не зaбывaйте: когдa у кого-то плохой день, тихо, терпеливо и нежно дaйте этому человеку почувcтвовaть, что вы рядом.

[Linel]

0413, спасибо!

[Linel]

                    Притча о взгляде на трудности в жизни. Выбор за каждым из нас

 

Однажды к отцу пришла дочь, молодая женщина, и с грустью сказала:
– Папа, я так устала от всего, у меня постоянные трудности на работе и в личной жизни, уже просто нет сил… Как справляться со всем этим?
Отец отвечает:
– Давай я тебе покажу.
Он ставит на плиту 3 кастрюли с водой и приносит морковь, яйцо и кофе. Опускает каждый ингредиент в отдельную кастрюлю. Через несколько минут выключает плиту и спрашивает дочь:
– Что стало с ними?
– Ну, морковь и яйцо сварились, а кофе растворился, – отвечает девушка.
– Правильно, – отвечает отец, – но если мы посмотрим глубже, то окажется что морковь, которая была твердой, после кипятка стала мягкой и податливой. Яйцо, которое раньше было хрупким и жидким, стало твердым. Внешне они остались такими же, но внутренне изменились под воздействием одинаковой враждебной среды – кипятка. То же происходит и с людьми – сильные внешне люди могут расклеиться и стать слабаками там, где хрупкие и нежные лишь затвердеют и окрепнут…
– А как же кофе? – удивленно спросила дочь.
– О, кофе – это самое интересное. Он полностью растворился в агрессивной среде и изменил её – превратил кипяток в чудесный ароматный напиток. Есть люди, которых не могут изменить обстоятельства – они сами изменяют их и превращают в нечто новое, извлекая для себя пользу и знания из ситуации. Кем стать в трудной ситуации – выбор каждого.

[SiReNa]

Сахарница

У Молотковых пропала сахарница. Обычная хрустальная сахарница из старого советского прошлого. Когда-то её на свадьбу молодым подарила тёща.

Сначала сахарница долгое время позировала в общем серванте.

Тёща показывала её гостям, гордо сообщала о ценности подарка и лично протирала от пыли перед новогодними праздниками. Гости умилялись, молодые вновь и вновь говорили "спасибо, мама", тёща была довольна и радовалась жизни.

Она вообще была энергичной женщиной, считала святой обязанностью помогать молодой семье и неустанно делилась с ними мудростью и богатым жизненным опытом. Ну а заодно ревностно следила за дисциплиной и порядком в доме.

Спрятаться от её бдительного участия молодым удавалось редко. Однако на свет всё-таки появился Молотков-младший. А спустя ещё года три Молоткову предложили должность в небольшом районном городе, куда он с радостью перевёлся. Тем более, что там ему сразу дали большую трёхкомнатную квартиру.

Расставаться с сахарницей тёща видимо не хотела. Поэтому все время, пока паковали вещи, она старательно не смотрела в сторону семейного серванта. Но когда семья перед выездом "присела на дорожку", голос вдруг подал Молотков-младший:

— Па-а-ап! — закричал он, — а как же бабушкин свадебный подарок?! Ба-а-аба-а!!! Ты что, забыла?!

И тёще пришлось, скрепя сердце, упаковать дарованную ценность.

В новой квартире родительница демонстративно водрузила сахарницу на подоконник, а ещё через месяц лично приехала взглянуть на новую ГДРовскую стенку, где сахарница заняла своё почётное место.

Там она и красовалась ещё долгие годы как символ благосостояния и экономической стабильности семьи Молотковых.

Годы шли. Вырос, выучился и женился Молотков-младший. Родился и подрастал Молотков-внук. И жизненные приоритеты в стране резко поменялись.

И Молотковы решили, что пора применить сахарницу по назначению. Они извлекли её из серванта, поставили на кухонный стол и до краёв загрузили сахаром.

И вдруг сахарница пропала.

Конечно, финансового урона Молотковы не понесли. Но... на днях с очередным визитом ожидали тёщу. Несмотря на свои преклонные годы она всё ещё оставалась очень энергичной женщиной и не оставила своих инспекторских замашек.

Посему, во избежание жестоких обид, свадебный подарок следовало вернуть как можно быстрее.

Все взрослые члены семьи клялись, что хрустальный раритет не тронули даже пальцем. Поэтому подозрение пАло на Костика, младшего члена семьи, Молоткова-внука.

И далёкий от дипломатии дед спросил его прямо:

— Костик, а куда ты девал сахарницу?

— Какую сахарницу, дедуля? — удивился внучек.

— Ну ту стеклянную вазочку с крышкой, что на кухонном столе всегда стоит.

— Никуда, деда! Зачем она мне, если я даже сахар не ем? — обиделся Костик и, кстати, сказал чистую правду. Сахар он не любил, предпочитая всем сладостям бабулино варенье.

Назавтра по дороге в садик судьбу сахарницы взялась выяснять бабушка.

— Костинька, а скажи, милый, — издалека начала она, — а, может быть, ты эту сахарницу случайно разбил и теперь боишься признаться?

— Баба! Сколько можно повторять?! Я её не брал! — возмутился внук.

— Ну, Костик, ну вещь же потерялась. Она же не могла испариться.

— Знаешь, баба, в прошлом году, когда ты потеряла свои рейтузы, ты тоже приставала ко мне. А потом нашла их в подъезде! Помнишь?

Бабушка смутилась. Сей факт действительно имел место быть и уже несколько месяцев обременял её совесть.

— Костик, рейтузы тогда просто из рукава выпали, когда дедушка шубу в химчистку понёс.

— Ну так в рукав же ты их сама засунула, а на меня спирала. Говорила, что кроме меня их больше никто взять не мог! А на фига мне твои рейтузы?!

— Ну прости, прости! Я тогда думала, что ты из баловства их спрятал, а признаться боялся.

— Баба! Зачем мне баловаться рейтузами? И сахарницей? — отверг обвинения внук и скрылся в садике.

Вечером с работы пришёл Молотков-младший и, не вдаваясь в тонкости детской психологии, просто пообещал выдать сыну ремня, если тот не расскажет, куда девал сахарницу.

Перед лицом таких аргументов Костик закатил истерику.

И когда со смены вернулась мама Костика и по совместительству невестка Молотковых, в доме весьма ощутимо пахло валерьянкой.

Дед нервно курил в кухонную форточку. Бабушка, прерывисто всхлипывая, чистила картошку. Молотков-младший, всклокоченный после разборки с сыном, ожесточённо рубился в "Танчики". А зарёваный Костик, пузырясь соплями и слезами, смотрел мультики на отцовском телефоне.

— Костик, если ты скажешь, что ты сделал с бабушкиной сахарницей, я дам тебе 500 рублей, — вступила в переговоры мама.

Костик шмыгнул распухшим носом, немного помолчал и вдруг признался:

— Я ее разбил.

Дед заинтересованно обернулся. Бабушка, прислушиваясь, замерла над раковиной. Отец сердито фыркнул, пробормотав что-то про педагогичность.

Мать торжествующе посмотрела на членов семьи и продолжила беседу:

— И куда же ты дел осколки?

Костик ещё немного подумал и снова захлюпал носом.

— Я собрал их веником и вынес во двор, на мусорку, — сообщил он и, ещё раз глубоко вздохнув, добавил: — Я не хотел, чтобы вы расстроились.

После ужина, когда семейство Молотковых обсуждало, как им помягче сообщить тёще трагическую весть о почившей реликвии, в дверь позвонили.

На пороге стояла соседка с "утраченной" сахарницей в руках.

— Здравствуйте, я вот. Вернуть пришла. А то забывала всё время. Вы уж простите меня, пожалуйста!

— Откуда она у Вас, Надежда Аркадьевна? — выдохнула уливлённая невестка.

— Так от бабушки от вашей, — заторопилась объяснить соседка, — Она в свой прошлый приезд ко мне чай пить приходила. А у меня сахар кончился. И она тогда за своим сходила. И забыла. А я тоже. Я на подоконник поставила, а там шторка. Я и забыла. А сегодня Костика вашего встретила. Он и сказал, что бабушка ваша снова приезжает. Ну я и вспомнила. Думаю, надо же отдать.

Молотковы молчали.

— Ой, что-то не так, да? Вы так смотрите... — опять виновато заговорила гостья, — Вы не подумайте, мы ваш сахар не трогали! Только бабушка. Я без сахара пью. А потом сахар всё время на подоконнике стоял...

Пока гостья продолжала говорить, а Молотковы молчать, Костик медленно, стараясь не скрипнуть стулом, выбрался из-за стола и тихонько, на цыпочках, скрылся в гостиной.

Мать растерянно посмотрела ему вслед и вновь перевела взгляд на соседку...

— Ах ты ж бизнесмен, едрёна вошь! — вдруг почти восхищённо воскликнул дедушка. Бабушка на всякий случай придвинулись к выходу из кухни. Но дед махнул рукой и, закурив сигарету, лишь пошире приоткрыл форточку.

С тех пор иначе как "бизнесмен" Костика в семье Молотковых не называли. А злополучную сахарницу вернули обратно в сервант. Пусть лучше там стоит, решили Молотковы. Всё-таки семейная ценность.

(с) для НБ

[SiReNa]

Заболела теща, через неделю умерла. Забираем тестя к себе, благо место есть. У тещи был пес, просто черный лохматый урод. Забрали и его, себе на горе. Все грызет, детей прикусывает, на меня огрызается, гадит, гулять его надо выводить вдвоем, как на распорке. Вызывал кинологов, денег давал без счету- чтоб научили, как с ним обходиться, без толку.

Говорят, проще усыпить. .....тесть решил, собачка умрет, тогда и ему пора. Оставили . 

Дети ходят летом в джинсах, с длинными рукавами: покусы от меня прячут, жалеют дедушку. К осени совсем кранты пришли, озверел, грызет на себе шкуру, воет. Оказывается, его еще и надо триминговать. Объехали все салоны, нигде таких злобных не берут. Наконец знающие люди указали одного мастера.

 

Привожу. Затаскиваю. Кобель рвется, как бешеный. Выходит молоденькая девчушка крошечных размеров. Так и так, говорю, любые деньги, хоть под наркозом (а сам думаю, чтоб он сдох под этим наркозом, сил уже нет). Берет из рук поводок, велит прийти ровно без десяти десять, и преспокойно уводит его. Прихожу как велено. Смотрю, эта девчушка выстригает шерсть между пальцами у шикарного собакера. Тот стоит на столе, прямо, гордо, не шевелясь, как лейтенант на параде, во рту у него резиновый оранжевый мячик. Я аж загляделся.

Только когда он на меня глаз скосил, понял, это и есть мой кобель. А пигалица мне и говорит: - покажу, как ему надо чистить зубы и укорачивать когти. Тут я не выдержал, какие зубы! Рассказал ей всю историю, как есть. Она подумала и говорит: - Вы должны вникнуть в его положение. Вам-то известно, что его хозяйка умерла, а ему нет. В его понимании вы его из дома украли в отсутствие хозяйки и насильно удерживаете. Тем более, что дедушка тоже расстраивается. И раз он убежать не может, старается сделать все, чтобы вы его из дома выкинули. Поговорите с ним по-мужски, объясните, успокойте. Загрузил кобеля в машину, поехал прямиком в старый тещин дом. Открыл, там пусто, пахнет нежилым. Рассказал ему все, показал. Пес слушал. Не верил, но не огрызался. Повез его на кладбище, показал могилку. Тут подтянулся тещин сосед, своих навещал. Открыли пузырь, помянули, псу предложили, опять разговорились. И вдруг он ПОНЯЛ! Морду свою задрал и завыл, потом лег около памятника и долго лежал, морду под лапы затолкал. Я его не торопил. Когда он сам поднялся, тогда и пошли к машине. Домашние пса не узнали, а узнали, так сразу и не поверили. Рассказал, как меня стригалиха надоумила, и что из этого вышло. Сын дослушать не успел, хватает куртку, ключи от машины, просит стригалихин адрес. - Зачем тебе, спрашиваю. - Папа, я на ней женюсь. - Совсем тронулся, говорю. Ты ее даже не видел. Может, она тебе и не пара. - Папа, если она прониклась положением собаки, то неужели меня не поймет? Короче, через три месяца они и поженились. Сейчас подрастают трое внуков. А пес? Верный, спокойный, послушный, невероятно умный пожилой пес помогает их нянчить. Они ему ещё и зубы чистят по вечерам...

 

Из группы БОРЩ без BREADa

[SiReNa]

— Чаво явился?

Баба Яга с прищуром посмотрела на Кощея.

— Шёл мимо, — гость шаркнул ножкой, — дай, думаю, зайду. Давно не виделись и всё такое.

Жестом фокусника Кощей вытащил из-за спины коробку с тортиком, перевязанную ленточкой, и букет ромашек.

— Ах ты старый дамский угодник! — Яга шутливо погрозила ему пальцем, — Сейчас чайник поставлю.

Яга отобрала у гостя букет. Поставила в вазу, понюхала и водрузила в центре стола.

— Где только такую красоту купил?

— Сам собирал, — Кощей скромно потупился.

Цокнув языком, Яга выставила на стол чашки, большой чайник и серебряные ложечки.

— Эх, Коша, прямо как в старые добрые времена, — Яга смахнула набежавшую слезу, — Помнишь, да? Как мы зажигали! А я? Просто бомба была. Не зря меня Василисой Прекрасной звали!

Кощей, отхлебнув чай из блюдца, улыбнулся.

— По мне, ты больше Василисой Премудрой была.

— А я говорю — Прекрасной! Я тебе сейчас мой портрет покажу, коли забыл.

— Всё я помню, — Кощей махнул рукой, — Только красивых дур полно, а умных днём с фонарём не найдёшь. Ум, как по мне, гораздо красивее.

— Ну тебя! Толку с этого ума, — Яга с суровым видом отрезала себе кусок торта, — Была бы умной, за Ивана, да ещё и Дурака, не вышла бы. Чуть не прибила его, когда он к Марфушке ушёл.

— А я предлагал — выходи за меня, — Кощей грустно вздохнул.

— Замок у тебя со сквозняками, — Яга притворно нахмурилась, — И храпишь ты по ночам.

— Ты давно у меня не была. Я ремонт сделал. А храп... Давно уже не храплю. Я ведь йогой занимаюсь, за здоровьем слежу. Дураков после шести не ем.

Яга расхохоталась.

— Ты ещё скажи, что иглу с яйцом в утке не хранишь.

Кощей улыбнулся: байку про иглу и смерть он сочинил в самом начале карьеры. Чтобы всякие Дураки не рубили его Кладенцом почём зря: даже бессмертному неприятно регенерировать. А так — как сломает богатырь иголку, Кощей падал на пол и изображал корчи. Уйдёт молодец — можно вставать и спокойно жить дальше.

— Слушай, — Яга откусила кусочек торта, — а где ты такие торты берёшь? Вкусный такой, да с яблоками. Удивительный рецепт.

— Да так, заказываю в одном месте.

Кощей отвёл взгляд: рассказывать Яге, что печёт торты с молодильными яблоками своими руками, Кощей не собирался. Пусть думает, что сама по себе не стареет. Ещё пара столетий и он обязательно уговорит строптивую Ягу, выйти за себя замуж. У него ведь не страсть сердечная, как у Дурака, а настоящая любовь, которая времени неподвластна. А настойчивости у Кощея было не занимать.

Яга тихо, так чтобы гость не заметил, хихикнула. Она уже двадцатый раз перешивала подвенечное платье: всё никак не могла выбрать подходящий фасон. Вот как будет готово, тогда она и согласится. А пока, пусть ходит с тортиками, любимый Кощеюшка.

из группы БОРЩ без BREADa 

(с)Александр «Котобус» Горбов из книги "Таблетка от понедельника"

[SiReNa]

На новогодние к Шурику нагрянула в гости племяшка жены: одиннадцать лет, круглая отличница. С первого класса на золотую нацелилась и тянет. Мама посадила дочу на самолет, а в Домодедово её Шурик с женой встретили. 

Он девчушку прежде не видал – ребёнок как ребёнок: косички, щечки, скромность, носовой платочек. 

Ну, приехала и приехала. Свозили в зоопарк, на ёлку, на Красную Площадь, а в остальное время гостью не видно не слышно – сидит под абажуром, вышивает или ведёт дневник, моет за собой посуду, зубы чистит, а в девять вещички на стул, тапочки по линейке поставит, помолится, и спать. 

"Какой-то набожный суворовец, а не девочка", дивился Шурик. А Верка жена на неё не налюбуется и "Пора такую же чёткую Васю заводить, Шурик. Своих деток хочется". 

 

Девочку-то звали Василиса, и у неё трогательно косил правый глазик, и жена ласково величала её Вася и гладила по русой головке, жалела умницу косенькую. 

Набегавшись с женщинами по Москве и отдав долг гостеприимства, Шурик засобирался на охоту. Он всегда на зимние каникулы выбирался с мужчинами на природу, поиграть ружьишком. 

Укладывает он рюкзак, как жена заявляет: 

– Возьмите ребенка на свежий воздух. Не всё девочке в городе ошиваться. Вон уже круги под глазами. А я за ней через пару дней приеду, заберу. 

У Шурика у самого круги поплыли, – соглядатая дают, так еще и жена нагрянет на «военную базу». Это невозможно!! 

– Да Вася, поди, не хочет? – подмигивает Шурик соплячке. – Ей бы с тётей Верой в аквапарк, а не слушать вой голодных волков. Правда, детонька? 

 

– Волки?! – ахнула девчонка. 

– А медведь? – спрашивает и, тянет шейку из платьица. 

– И медведь. Страшный. У-у-гырр! – так противоестественно захрипел Шурик, что у Васи косой глазик несколько выпрямился. 

Жена вопрошающе глядела на гостью, а Шурик про себя уссывался что гиена. 

– Тётя Вера! – залепетала девочка, молитвенно сложив ручки. 

– Тетя Вера! Вы не обидитесь, если не пойду с вами в аквапарк? 

Шурик уронил двустволку, которую протирал ветошью. 

– Нам сочинение задали, – говорит Вася, – как я провел новогодние каникулы. Если опишу настоящую охоту, мне по русскому пять влепят, а за волков и медведей и по природоведению отлично поставят. Двух зайцев убью. – и улыбается, отличница чёртова! 

Маленькая, а уже какая! Прёт за золотом как новенький приисковый бульдозер. 

 

Жена от умиления пустила слезу, а Шурик упёрся, – не детское дело на дикого зверя ходить. Порвет секач вашу отличницу, а мне отвечай? 

– Какой зверь? – корит его Верка, – Ты страшнее перегара ничего не привозил. Еще зайца пару раз, прошлой зимой. Серого. 

– Зайцы зимой белень… – заикнулась отличница.

А Шурик заорал: 

– Беру! Бегом собираться. 

В отличии от Васи, Вера училась неважно, не то б смекнула, что это кролики из деревни по соседству с «охотничьей заимкой». Потому что крупнее шлюхи, зверя в ближнем Подмосковье давно нет, а стреляют охотники по воронью да банкам... 

 

Когда в рассветном сумраке Шурик вышел из подъезда с кем-то маленьким укутанным, мы с Федей удивились. 

Объект же вежливо поздоровался. Девочка! Шурик усадил её в джип, захлопнул дверь. Очень вопросительно закурили. 

– Да ладно, пацаны, девчонка не помеха. – отмахнулся Шурик. – В девять помолится и давит на массу как пожарник, а в остальное время вышивает как машинка. А завтра придумаем, как её сплавить. – и с фальшивой улыбкой помахал голубым глазёнкам за окном. 

 

В камине трещал огонь, за окном не отставал мороз. На грубом столе выстроились чудесные вещи: водка, коньяк, пиво, квашеная капуста, соленые огурцы, сало, груздочки, селедка, дымилась в закопченном котелке вареная картошка. Но, кусок не лез в горло. 

– Ну, и какого рожна она не спит?– мрачно спросил здоровяк Федя. 

Забравшись с ногами, в кресле-качалке покачивалась Вася. Поперек колен покоилась Шуркина двустволка. Положив записную книжку на ружье, Вася вела дневник. Упорная девочка методично собирала материал. 

 

Шурик пожал плечами и говорит ласково: 

– Милая. – говорит. – Уже десятый час, тебе пора помолиться всевышнему и спать. 

Вася подняла хлодный внимательный взгляд и заявила без шуток: 

– Волков жду. Мне для сочинения. Пятерка нужна позарез. 

– Иди спать! Бабайка из лесу придет, утащит. – не очень вежливо припугнул Федя и прикрикнул. – Ну?! 

Вася похлопала по ружью: 

– Пусть… 

Ружье-то, конечно, не заряжено, и мы всласть посмеялись над забавной девчушкой. Умора, конечно, но при ней слова крепкого не вставить, ни расслабиться, о бабах не посудачить, анекдот не рассказать. Совсем не то веселье, а время уходит. 

 

Когда вышли на мороз покурить, Федя заявил: 

– Так не пойдет! Завтра вечером баня, бабы, а тут эта «видеокамера» пишет и пишет. Извини Шурик, я люблю детей, но я её слегка припугну, и она запросится в город. 

А что было делать? Мы с Шуриком вернулись в избу, а Федя достал из УАЗика огромный тулуп, вывернул наружу бурой, свалянной овчиной, напялил, и давай с улицы рычать и скрестись в стены, точно косолапый. 

– Медведь! Медведь! Ой, мамочки! Спасите! – орали мы, метались по избе и едва сдерживали смех. 

– Крючок! – кричала Вася. 

Поздно! В незапертую дверь, в клубах морозного пара мохнатой спиной лез огромный рычащий зверь. В багряных отсветах камина, это было очень эффектно! 

Настолько эффектно, что я заволновался, как бы к косящему глазу не добавилось заикание, а Вася отложила блокнот и... 

 

Черт и дьявол и сатана! Кто ж знал, что при разгрузке машины, девчонка присвоит патрон. Хорошо, дробь мелкая... 

Залп! – и грозный шатун, с неприличным бабьим визгом укатился в лес. 

– Попала! – выдохнула Вася, и косящий глазик вовсе прилип к переносице. Обмирая, мы кинулись из избы. 

 

К счастью, капитальный тулуп и ватные штаны спасли аниматора – контузия правой задней полусферы – синячище, как гирей ****. До конца охоты, Федя спал на животике, а выпивал как аристократ – стоя у камина и опираясь локотком о каминную полку. 

Уверен, бедняга и по большому ходил навытяжку… 

 

Когда мы вернулись в избу, Вася спросила, где же медведь? Отличнице нужен был косолапый труп. Никаких четыре с плюсом, пять с минусом. Труп и баста!! 

– Промазала, деточка. Ушел мишка... – сквозь слезы смеется Федя, так счастлив, что цел. 

– Догоним? – предложила девчушка и взвесила в тоненьких ручках ружье, а Федор горячо взмолился: 

– Христом богом, заберите же у нее пушку!.. 

 

Абсолютно невозмутимая, Вася по горячим следам набросала что-то в блокнот, попрощалась и удалилась наверх, спать. С мансарды послышалась молитва. 

– Тургенев! Записки охотника… – восхищенно прошептал Федя вслед и накатил сразу стакан не закусывая. 

 

Утром за завтраком Вася неожиданно заявила, что хочет домой. 

– Не понравилось? – буркнул Федор от каминной полки, где ему был сервирован отдельный "стоячий" завтрак. 

Воспитанная, девочка несколько смутилась. 

– Ну, как-то не очень... – говорит. 

– Медведь трусливый – сбёг. Волков вовсе нет. Я лучше про тигра придумаю и напишу. Верная пятерка… 

Ну, типа, делать мне тут с вами больше нечего, непрофессионалы штопаные. Вертайте назад. 

Шурик живо кинулся прогревать машину. Никогда больше не видал, чтобы громила Федя столь уважительно, трепетно жал кому-то руку, как Васе на прощанье… 

 

А. Болдырев

[SiReNa]

Необходимое свидание
— Я не понимаю, зачем так одеваться? Всем своим видом показывать, что хочешь понравиться. Платье пестрое, ноги голые, волосы распущенные — какой-то фантик от дешевой конфетки. А ведь была умной девочкой, с малых ее лет помню. Куда гордость растеряла, — бубнила, упершись лбом в москитную сетку, Любовь Сергеевна. Она смотрела через окно вслед молодой соседке и продолжала ворчать, пока та не утонула в объятиях молодого человека, вышедшего из своего авто.
Чайник засвистел — пора было пить цикорий с баранками. Любовь отошла от окна и мелкой поступью поспешила к плите.
— Так ведь она на свидание же пошла, — послышалось с улицы.
— Чего? — переспросила удивленно Любовь Сергеевна, наливая воду в кружку.
— Говорю, что на свидание она пошла, потому и разоделась. Вы, когда на свидание ходите, разве не хотите нравиться?
— Не хожу я на ваши эти свидания, — буркнула Любовь Сергеевна, размешивая цикорий в кипятке.
— Ну раньше-то ходили? — не отставал голос за окном.
— Ходила когда-то… — задумчиво произнесла женщина. — Но это было иначе, это было…
Она замолчала, силясь вспомнить, а «как там всё это было».
— Не помните? — снова раздалось снаружи.
— Чегой-то не помню, помню…
Она не помнила.
— А сегодня пойдёте на свидание? Со мной, — внезапно спросил голос, отчего Любовь Сергеевна чуть не поперхнулась. Из кружки немного расплескалось на скатерть, и женщина поспешила вытереть пятно губкой для мытья посуды.
— Мы с вами совершенно незнакомы, чегой-то я должна с вами на свидания ходить?
— Свидания для того и нужны, — не отставал голос, — чтобы узнать друг друга, познакомиться.
— Хах, тебе лет-то сколько?
— Тридцать пять, — признался голос.
— Тридцать пять? Поиздеваться вздумал? — усмехнулась беззлобно женщина. — Я тебя в два раза старше.
— Ничего такого. Просто хочу пригласить вас. Я зайду за вами в восемь и позвоню в дверь. Если не откроете, я пойму.
Любовь Сергеевна молча смотрела на остывающий напиток и не знала, что сказать. Она совсем по-другому планировала сегодняшний вечер: телевизор, вермишелевый суп, кусочек торта, принесенный соседкой, но никак не свидание. А что если над ней шутят? Насмехаются, издеваются над одинокой женщиной.
За окном послышались удаляющиеся шаги.
— Звонок не работает, стучите! — крикнула она, снова уткнувшись лбом в москитную сетку.
До свидания оставалось ещё целых три часа, а Любовь Сергеевна уже была вся как на иголках. С волосами беда — голову два дня не мыла, платья все давно погрызла моль, из парфюма — только засохший шариковый дезодорант. Помаду вообще последний раз видела в аптечке, может ее и нет там давно.
Добежала до соседки, начала выпрашивать одежду, клялась потом печеньем отблагодарить и цветами, там же попрыскалась духами. Зашла в соседний дом в парикмахерскую, попросила перестричь своё поросшее поле на голове в прекрасный сад (насколько это возможно), а заодно подкрасить. Потом она долго выбирала серьги и вспоминала как нужно краситься.
Когда все было готово, села на кухне и не двигалась, боясь шелохнуться и сломать всю хрупкую композицию. Внутри всё сжималось от страха: «Обманул, не придёт, подлец малолетний».
Без пяти восемь раздался стук. Любовь Сергеевна вздохнула полной грудью, зачем-то перекрестилась, отругала сама себя за панику и двинулась к двери.
«Подумает, что тётка совсем из ума выжила, раз так расфуфырилась. Хотя… он же меня раньше не видел — откуда ему знать, как я обычно выгляжу», — вела она сама с собой диалог, открывая дверь.
На пороге стоял молодой человек в черных джинсах и синей рубашке с закатанными рукавами. Волосы зализаны, в руках цветы, на лице добрая улыбка.
— Вижу, вы готовы, — спросил он широко улыбаясь.
— Готова. Только вот скажи мне, зачем всё это? Может, ты извращенец какой, или это из жалости? — подозрительно прищурилась Любовь Сергеевна.
— Перестаньте искать подвох. Просто у меня выдался свободный вечер, а вы забыли, что такое свидания. Вот я и решил нас обоих развлечь. Ну что, идём?
— Ну пошли, — словно давая самой себе разрешение, выдохнула Любовь и закрыла за собой дверь.
— Меня, кстати, Стёпа зовут, — протянул букет молодой человек.
— А меня Любовь Сергеевна. Давайте я цветы занесу, а то испортятся.
— Не испортятся. Разве вы не хотите с ними по улице походить?
— Хочу, — покраснела Любовь Сергеевна и уже спокойно приняла букет. — Ну и куда пойдем, Стёпа? В парк?
— Да какой парк, нам что — по пятнадцать лет? — махнул рукой Стёпа и Любовь смущенно заулыбалась. — Поедем в центр, в кафе.
— Ой, тогда подожди, я проездной дома оставила, сейчас сбегаю.
— Остановитесь, — придержал Стёпа Любовь Сергеевну за руку. — Нас такси ждёт, — показал он на автомобиль класса люкс, припаркованный возле подъезда.
— Та-а-а-кси? Да у меня денег нет столько. И зачем такси, троллейбус же нормально, да и…
— Спокойствие. Выдохните. Все расходы я беру на себя. Это же свидание, забыли?
Стёпа проводил спутницу до машины и галантно открыл перед ней дверь. Машина была чистой, комфортной и хорошо пахла внутри, не то что Нива, на которой муж соседки несколько раз возил Любовь Сергеевну на базар за картошкой.
Всю дорогу Любовь Сергеевна чувствовала себя как-то неуютно. Люди за окном тряслись в душных автобусах или шли пешком по пыльным улицам, а она сидела в удобном кресле с подлокотником, слушала джаз, кондиционер приятно освежал воздух, а еще этот букет…
Машина остановилась в центре города, и Стёпа помог Любови Сергеевне выйти. Женщина, замечая на себе посторонние взгляды, поначалу нервничала, но постепенно ей это даже начало нравиться.
— Куда пойдем? — спросил Стёпа.
— В столовую? — предположила Любовь.
В ответ Стёпа улыбнулся и покачал головой.
Они зашли в какой-то ресторан, где Любовь Сергеевна впервые увидела хостес.
— Желаете столик у окна или поближе к центру зала? — спросила молодая девушка, мило улыбаясь гостям.
— Давайте у окна, — ответил Стёпа, глядя на растерявшуюся спутницу.
— Что будете заказывать? — спросил официант.
— Я буду стейк рибай, — ответил Стёпа, не глядя в меню.
— А для дамы? — улыбнулся официант.
— Картошка у вас есть? — спросила Любовь Сергеевна, смущенно жуя от волнения губы.
— Конечно. Есть фри, по-деревенски, пюре.
— Пюре, — услышав знакомое слово, сказала Любовь.
— А еще мидии, дальневосточного краба, утку в малиновым соусе, салат с тунцом и бутылочку шампанского, — добавил Стёпа.
— Да вы что… Вы цены видели? Тут суп стоит как целый пакет продуктов, —испуганно зашептала Любовь Сергеевна, — а вы какие-то финтифлюшки заказываете.
— Значит, я правильно понимаю, что ничего из этого вы не пробовали, —сделал вывод Стёпа.
— Шампанское пробовала, — призналась Любовь.
— Значит, и остальное попробуете, — кивнул он.
— Я как-то не привыкла… Мы с бывшим мужем обычно скромно всё отмечали: салатики там, пирог с рыбой…
— Вот поэтому вы и не знаете, что такое свидание. А я помогу вам понять, — подмигнул Стёпа.
Через несколько минут начали подносить заказ.
Любовь Сергеевна в жизни ничего такого не пробовала. От салата с тунцом невозможно было оторваться — такая вкуснятина. А вот мидии дрянью оказались.
— Я же вижу, что вам не нравится. Зачем давитесь? — спросил Стёпа.
— Ну ведь заказали же, надо всё съесть…
— Кто вам сказал?
— Ну… Никто, просто я не могу иначе.
— И будете давиться? — наседал Стёпа.
— Я… я…
— Унесите пожалуйста, — попросил Стёпа подошедшего официанта, подав ему тарелку с половиной нетронутых мидий.
— Но там же так много осталось…
— Послушайте, вас никто не заставляет это есть, и вы никому ничем не обязаны. Просто расслабьтесь и наслаждайтесь вечером в свое удовольствие. — Стёпа налил шампанского.
— Я так не умею, — призналась Любовь.
— Значит, будем вас учить, — улыбнулся Стёпа и снова подозвал официанта, чтобы отдать ему недоеденный стейк.
У Любови Сергеевны чуть глаза на лоб не вылезли. Она хотела было сказать что-то, но Стёпа жестом остановил её, и она сдалась.
Через полчаса пришли музыканты и, немного разогревшись, начали играть что-то мелодичное.
— Пойдёмте, — показал Стёпа на танцпол.
— Но ведь никто не танцует, — испугалась Любовь.
— Ну так мы начнём первыми, подадим пример.
— Я не могу…
— Я помогу.
Степан подал руку и повёл Любовь Сергеевну ближе к сцене. Женщина смотрела в пол и двигалась скованно, боясь осуждения со стороны.
— Чего вы такая напряженная?
— Да просто я боюсь. Мало ли чего люди подумают. Вы, я, этот мой наряд — как будто у нас с вами действительно что-то происходит, — затараторила женщина.
— Если хотите, я могу привезти ваш домашний халат, — заулыбался Стёпа.
— Нет, не хочу. Хочу выглядеть хорошо, — призналась Любовь, и Стёпа заметил, как её глаза заблестели.
Никто больше так и не вышел танцевать, зато из зала послышались скромные аплодисменты, когда Стёпа поцеловал руку Любови Сергеевне, которая на секунду даже закрыла глаза от смущения.
— Ну что, пойдём пройдемся, — предложил Стёпа, и они вышли, оставив на столе недопитую бутылку и чаевые.
Улицы остывали после очередного дня, погружаясь в уютные сумерки, подсвечиваемые городскими иллюминациями. Стёпа и Любовь Сергеевна шли в сторону дома и болтали о поэзии и о временах, когда машин на дорогах было меньше, а деревьев вокруг — больше. По пути Стёпа сделал своей спутнице небольшой подарок в виде кулона из серебра.
— Знаете, никто никогда не дарил мне украшения. Всегда что-то нужное, полезное, но красивое — никогда. Я как-то совсем не готова была ко всему этому. Мне немножко неудобно. Хочется как-то отблагодарить. Может, вас пирожками хоть угостить? У меня дома есть.
— Оставьте вы в покое ваши пироги. Я не прошу делать что-то взамен. Просто будьте красивы и спокойны.
— Мне очень стыдно, — призналась Любовь Сергеевна, когда они дошли до ее дома.
— За что? — спросил Стёпа.
— Не за что, а перед кем. Перед той девушкой. Вы были правы. Ходить на свидания и хотеть быть красивой — это не грех и вовсе не зазорно. Это нормально для молодых девушек, я просто забыла…
— Это нормально для всех, — поправил её Стёпа и на прощание поцеловал в щёку, от чего дух у Любови Сергеевны перехватило окончательно.
— Спасибо за чудесный вечер. Я совсем забыла, как это — наслаждаться жизнью.
— И вам спасибо.
— Степан, а разрешите вопрос, перед тем как мы с вами разойдемся.
— Нет, я не хожу к девушкам домой на первом свидании, — улыбнулся Стёпа.
— Шутник вы, — засмеялась Любовь Сергеевна. — Я не об этом. Почему вы пошли со мной? Где ваша настоящая девушка? Почему вы не с ней?
— Потому что мне тоже необходимо было кое-что вспомнить — как иногда люди радуются простому вниманию и ухаживаниям. Мы с моей женой расстались неделю назад из-за того, что я, по ее мнению, слишком скучный. Для неё давно стало обыденностью то, как мы с вами сегодня провели вечер: хорошая еда, подарки, комплименты. А мне так хотелось снова почувствовать, каково это — ходить на настоящие свидания.
Александр Райн

[SiReNa]

Когда Ольга купила себе однокомнатную квартиру, её счастью не было предела. Это была маленькая мечта. Ремонт, хлопоты, красивые вазоны с цветами на лестничной клетке, миниатюрные картинки возле лифта. Она обожала свою квартиру, всё возле квартиры, всех людей вокруг. Она мыла полы на этаже, вытирала стены и радовалась своему маленькому уюту. Ольга очень тихая и интеллигентная, а вообще, с моей точки зрения, даже мямля, но как есть, так и есть. 
 
Неприятности начались через месяц после новоселья. В вазонах с цветами регулярно появлялся пепел и бычки от сигарет. Ольга поставила пепельницу. Пепельница исчезла, как исчезли и две гравюры возле лифта. Вазоны кто-то разбил и комки земли с цветами валялись на полу. 
 
Ольга вычислила своего соседа, испекла яблочный пирог и позвонила к нему в дверь. Сосед дверь открыл, забрал яблочный пирог и сказал, что воспитывать его не надо, потому что за свои деньги, он будет курить там, где ему хочется, а цветы его раздражают. Ольга попыталась поговорить с консьержкой. Та, по совместительству, оказалась мамой хамовитого соседа и грудью встала на защиту сына. Разговоры с другими соседями ни к чему не привели. Одним было наплевать, вторые дружили с консьержкой, третьих постоянно не было дома. 
 
Через два месяца вообще начались чудеса. Ольге звонили в двери, выключали свет в квартире, вскрывали её щитки и перекусывали провода. 
 
Ольга тихонько плакала и молча терпела, пока к ней не подошла консьержка и очень любезно предложила купить у Ольги квартиру, ведь ей здесь всё равно не комфортно, а сынок-сосед собрался жениться… 
 
Естественно, за квартиру была предложена очень низкая цена… 
 
Всё это Ольга рассказывала у меня на кухне с отрешённым взглядом, периодически всхлипывая. Работающий телевизор, как специально, в противовес происходящему, взрывался смехом — была передача памяти Аркадия Райкина. Ольга плакала — телевизор аплодировал …. Ольга смотрела в одну точку — телевизор хохотал… Райкин показывал миниатюру «… Воооот с таким ножичком…»….- Ольга очнулась и мы обе поняли, что будем делать. 
 
Ольга выставила квартиру на продажу. Консьержке объяснила, что может найдётся покупатель, который купит за нормальную цену, а не за те копейки, которые предлагали консьержка и её сын. Две недели приходили потенциальные покупатели. Но некоторые из них даже не поднимались на этаж! Консьержка, встречая их внизу, рассказывала, что дом плохой, звукоизоляции никакой, трубы, хоть и новые, но постоянно текут, с электричеством перебои, а соседи, так вообще одни алкоголики и наркоманы… Оставался последний потенциальный покупатель… 
 
В воскресенье, в девять утра, когда все жильцы были дома, дверь консьержки резко распахнулась и в маленькую комнатку ввалилась очень крупная колоритная цыганка с золотыми зубами, курящая что-то очень вонючее, без фильтра и сбрасывающая пепел на пол, на стол и на всё, что было на траектории её постоянно движущейся руки. Рядом стояла беременная цыганка помоложе и двое детей. Очень громко переговариваясь, они стали требовать, чтобы консьержка… «Пакажи, дарагая, где наша квартира, быстро, быстро, гей! Кай ёнэ, кай ёнэ, Мирэ лава нэ? Джидэ яваса. Ямэ на мэраяса И куч, ромалэ… Я Мария, она Любаша, хочешь пагадаю, гей, гей, гей, правду скажу!» 
 
Их было четверо, но шум стоял такой, как будто пришёл весь табор. Грязная одежда, грязные руки, чумазые дети. Разворачиваясь, один шустрый мальчонка опрокинул чашку с чаем на пол, туда же посыпались бумаги и журналы, второй — наступил на осколки, упал и потянул за собой матрац и простынь с кушетки. Высморкавшись в простынь, малыш начал плакать… Не обращая никакого внимания на детей, схватив очумевшую консьержку под руки, женщины поволокли её к лифту. 
 
На этаже их ждала Ольга. Забрав одного ребёнка в квартиру, второго поручили консьержке — «Эй, сматри мамаша, следи, мы пять минут Кай ёнэ, кай ёнэ, Мирэ лава нэ!» 
 
За пять минут цыганское дитё успело позвонить во все квартиры, попроситься пописать, покакать, покушать, вытащило туалетную бумагу из квартиры консьержкиного сына, порвало её на мелкие кусочки и разбросало по этажу, укусило консьержку за руку и стало выть, как сирена… Не обращая на это никакого внимания, из квартиры Ольги вышли цыганки и продолжили разговор — « Ай спасибо дарагая, сто лет жить будешь! Жених хароший будет, хочешь в таборе подберём? Цена харошая! Квартира харошая! Мы тут жить будем, Любка, как родит, жить будет. Отца из табора заберём. Детям тут нравится. Давай Любка, подпевай — Ай… Да най, да най, да най, ай… да най, да най. Живы будем. Мы не умрем, И хорошо, ромалэ, да заживем!!!….». 
 
И закружилось по этажу цыганское многолосие, цветные юбки, платки, браслеты, дети, кони, люди… 
 
Вечером Ольге опять долго звонили в дверь. Она решила не открывать, но после пяти минут непрерывного звона… 
 
На пороге стояло очень много людей — консьержка, её сын, соседи и сверху и снизу. Консьержка держала в руках торт и бутылку шампанского, за спиной сына виднелась пальма в красивом вазоне… 
 
Театр «Ромен» встретил нас пустым уютным холлом. Сегодня спектаклей не было. Директор театра Мария, очень красивая и харизматичная, но уже без золотых зубов, светилась от радости. Её внук Данко что-то рисовал в альбоме. 
 
Предложив нам кофе, она сразу заявила: «Я с Вас денег не возьму. Вашего задатка достаточно. Для нас, актёров, что важно? Сценарий и осёл выучит. А вот импровизация… Её сейчас нет… А как хочется! И внучок у меня — талантище какое! Шесть лет всего, а как сыграл, как сыграл! Ай маладец! Решено — беру его в труппу… Ах какое я получила удовольствие! Мммм. Импровизация! Это прекрасно! А вам, девочки, две контрамарки на наш спектакль, хотя… самый лучший Вы уже видели. Кай ёнэ, кай ёнэ, Мирэ лава нэ…» 
 
Автор: Н. Яремчук

[Linel]

«Медленно умирает тот, кто не путешествует,
кто не читает,
кто не слышит музыки,
кто не может найти гармонию в себе.
Медленно умирает тот,
кто разрушает свою веру в себя,
кто не позволяет себе помогать.

Медленно умирает тот, кто уничтожает саму любовь,
И проживает свои дни с постоянными жалобами
О невезении или непрекращающемся дожде.
Умирает медленно тот, кто бросает свои планы,
Ещё даже не начав их,
Кто не задаёт вопросы об аргументах ему неизвестных,
И кто не отвечает, когда его спрашивают о том, что он знает.

Медленно умирает тот, кто становится рабом привычки,
Выполняя каждый день один и тот же маршрут,
Кто не меняет направление,
Кто не рискует менять цвета одежды,
Кто не разговаривает с незнакомцами.
Медленно умирает тот,
кто избегает страстей,
А зевок могут заменить на улыбку.

Кто предпочитает чёрным по белому и точки над буквой «i»,
Вместо того, чтобы быть вместе с эмоциями,
Именно теми, которые делают глаза лучистыми,
Которые могут заставить сердце стучать
И от ошибки, и от чувств.

Медленно умирает тот, кто не переворачивает столы,
Тот, кто не отбивает удары судьбы,
когда он несчастлив в работе или в любви,
тот, кто не рискует тем, что есть,
ради того неизвестного, что может быть, если идти
за мечтой,
кто не позволяет себе, хотя бы раз в жизни,
убежать от благоразумных советов …

Постараемся же избежать смерть маленькими дозами,
Помня всегда о том, что быть живым,
Требует большого долгого усилия
Простого действия дышать.
Живи сегодня!
Рискни сегодня!
Сделай это сегодня!
Не смей умирать медленно!
Не запрещайте себе быть счастливым!»

(Пабло Неруда, чилийский поэт)

[SiReNa]

Знакомо ли вам это малоприятное чувство, когда, глядя на своих ровесников, вы думаете: «Неужели и я так старо выгляжу? Не может быть!» Если да, то эта история для вас. 

 

Сидя в очереди на приеме к новому стоматологу, я обратила внимание на его диплом, висящий на стене в приёмной. Внезапно я вспомнила, что красивый высокий мальчик с таким именем учился со мной в одном классе где-то 30 лет назад. Но, как только я зашла в кабинет, я тут же отбросила мысль об этом – этот лысеющий седой мужчина с изборожденным морщинами лицом был слишком стар, чтобы быть моим одноклассником. 

Тем не менее, после того, как он провёл осмотр, я спросила его, какую школу он закончил. И он назвал номер моей школы! 

– В каком году? – спросила я. 

– В 1978-ом. А почему вы спрашиваете? 

– Вы были в моём классе! – воскликнула я. 

Он пристально посмотрел на меня и спросил: 

– Да? А что вы преподавали?

Изменено 24 Сентября, 2024 в 07:33 пользователем SiReNa

[SiReNa]

А я сейчас в магазине продуктовом познакомилась с невероятной собакой. Собачка мне улыбалась и ходила за мной хвостом. А её хозяин смеялся и говорил: «Ирина Пална, хватит меня женить. Отстать от девушки». 

 

Собака лысая, маленькая в кокетливом наряде голубом, как Снегурочка и её зовут Ирина Пална. 

 

Ирина Пална дама в годах, ей 17 лет. У неё нет зубов, торчит наружу язык, но есть изумительный хозяин, которому 84 года. Ирина Пална отошла ему по разводу с женой. Жена получила машину, а он Ирину Палну. 

 

«Понимаете дорогуша, я даже не жалею что так вышло. Развелись мы десять лет назад. Она к дочке от первого брака уехала жить и собаке там места не было. Машину она продала и уверен, что деньги давно потратила без толка, а Ирина Пална моя ещё краше стала. Ну зубы вылезли, а зубы ей особо и не шли никогда. Правда когда мы разводились то её звали Кнопка. Как съехала жена, так я взял собаку на руки и сказал: "ты такая солидная дама у меня, жирненькая. Ну какая ты кнопка. Ты копия Ирина Пална с моей старой работы. Та тоже была не слишком волосатая и вечно всем не довольна.. Давай ты тоже будешь Ирина Пална". 

 

И вы знаете, она как то была не против. Быстренько на новое имя стала отзываться. Так и живём вдвоём, доживаем нашу с ней совместную жизнь. Вместе теряем зубы. Она паштеты ест теперь, а я кашки. Кино смотрим вместе. Вчера «Неуловимых мстителей» пересматривали. Вот только она на старости лет женить меня решила. Как рак у неё нашли, так и ищет с кем меня оставить. Боится что один я не проживу. Навязчивая просто идея. Привязывается к женщинам. Только она к молодым как вы привязывается, ей кажется что я красавец, поэтому так и ходим с ней вдвоём»: сказал мне хозяин Ирины Палны, которую нам пришлось совместно выгуливать около пятёрочки, поскольку она желала чтобы я не уходила. 

 

И они пошли в сторону девятиэтажки. 

Старик и его старая Ирина Пална. 

Пусть у них всё будет хорошо. 

 

Ксения Полежаева

[Григорий01]

 

— Почему ваш банк отказал мне в кредите на открытие бизнеса?
— Ваш бизнес-план нам показался странным. И слишком коротким. Всего один пункт: «Покупка 10 000 лотерейных билетов».

 

[SiReNa]

Как-то случилась у нас беда с котиком. Есть перестал. До этого момента ел как не в себя, а тут хлоп и как обрезало. Мы ему: «Киса-кис!» А он и ухом не ведет. 

Котик, надо отметить, был особенный. Привезли его к нам в коробке. Глянули на него и замерли, до чего ж зверь рожей страшен. Ну как есть малолетний преступник. Как только его на веранде из коробки высадили, тут же к нему для знакомства щенок пожаловал. Котик не мешкая, лапой ему по морде и зарядил. Сразу видно – характер. Кликуху котенок получил в соответствии с семейной особенностью мужского населения – Лысый. Позже к титулу присовокупили – уголовник. 

Дома кисонька только кушал и спал, где шлындал все остальное время, не известно. На допросах молчал и вместо ответов издевательски вылизывал орудие подвигов. Силы кот был неимоверной. Умудрился как-то двухкилограммового карпа из ванны выловить, живого причем, и сожрать возле места ловли. 

 

Вот и случилась с Лысым беда. Зима. Котик ходит по двору, хвост трубой, харя в форточку не пролезает, а еду не ест. Батя за ним наблюдает, с вопросами пристает, мол расскажи, что гнетёт тебя? А котик лапой миску с курицей отталкивает, да шерсть вылизывает лоснящуюся. Так и перезимовал, можно сказать, на подсосе. 

Весна пришла, ручьи, сосули, неба синь и воробьи чирикают, температура в плюс рискует перевалить. Батя собрался мясо, которое в алюминиевой кастрюле огромной хранил, в холодильник перенести. Он его перед зимовкой уложил в каструльчик, сверху крышку, на крышку гирю в шестнадцать килограмм, чтоб ветром не сдуло. Так и оставил под навесом. 

Полез папaня в кастрюльчик, а гирьки на месте нет – валяется рядом. Мяса внутри кастрюли тоже нет, бабай унёс. И тут и Лысый из-за угла вырулил к месту пропитания. Объясняться мужчины не стали, сразу начали действовать. Но у котика реакция лучше, плюс молодость и здоровье. Ушел от контакта… 

 

Через три дня кот вернулся, тут и батя подостыл уже, отменил расстрельный приговор. Потом гирю в тридцать два килограмма припёр откуда-то. 

 

Сергей Сергеевич Серегин

[SiReNa]

- Гражданка Зурикова, это вы звонили в полицию по поводу квартирного вора? 

 

- Я, господа полицейские! Проходите, всё сейчас расскажу! Извините, я не одета, только после ванны... 

 

- Не страшно, мы люди привычные. Рассказывайте, что произошло. Значит, полчаса назад к вам залез квартирный вор? 

 

- Да, товарищ майор! Я как раз принимала ванну. Лежу вся в нирване, отмокаю и кайфую. А ухи - тоже вместе со мной в ванне и в пене, поэтому я ничего не слышала... 

 

- И когда вы заподозрили неладное? 

 

- Я вообще ничего не подозревала, я же в нирване была! Лежу себе в ванне и живот чешу. Наверное, вор подумал, что дома никого нет, и вскрыл входную дверь. А Эдик вышел его встречать. 

 

- Ясно. Эдик - это сын? Или муж? 

 

- Эдик просто мой друг. Он пудель комнатной конструкции. Эдик, выйди покажись дядям! Видите, какой милашка? 

 

- Видим. Славный Эдик. Значит, он вышел и увидел в прихожей незнакомого человека? 

 

- Да, но Эдик у меня совсем не агрессивный. Каждого входящего он встречает как гостя дорогого. Однако вор оказался бессердечным грубияном. Я так понимаю, он отпихнул моего Эдика с дороги ногой! 

 

- И что было дальше? 

 

- Мой душечка Эдик обиделся и позвал на помощь Стёпу. 

 

- Ясно. А Стёпа - это кто? 

 

- Стёпа - тоже собака. Он тоже миролюбивый, как ангел после дембеля. Стёпа, покажись! 

 

- Ага. Стёпа смотрится солиднее Эдика. Такой и напугать может. 

 

- Это только кажется, на самом деле Стёпа мухи не обидит. Вору абсолютно ничего не грозило, поверьте! Но видимо, жулик сделал резкое движение, потому что Эдик и Стёпа забеспокоились и позвали Виту. 

 

- А Вита - это у нас кто? Ротвейлер? 

 

- Ну что вы? Вита - это обычная киска, сама нежность. Правда, Вита очень не любит, когда кто-то обижает Эдика и Стёпу. И вот с этим приходится считаться. 

 

- Значит, вора вышли встречать уже трое - Эдик, Стёпа и Вита? 

 

- Так и было. Решив, что друзьям грозит опасность, Вита повисла у вора на груди, Стёпа вежливо взял его зубами за руку, а Эдик написал ему на ботинки, чтобы отвлечь внимание. 

 

- И вы ничего не слышали? 

 

- Ничегошеньки! Я же лежала в ванне вместе с ухами, а ухи были в пене. 

 

- И всё это шоу происходило без вас? 

 

- Да, мне кажется, вор стал нервничать и совершать неосторожные движения, потому что из комнаты на шум вышел Дорик. 

 

- Дорик? 

 

- Полное имя - Дормидонт. Но Дорик вёл себя смирно, он очень игривый. Просто потёрся об ноги жулика - и всё. 

 

- Дормидонт - собака или кошка? 

 

- Ни то и ни другое. Дорик - это дикобраз. Миляга, правда? 

 

- Ещё какой миляга! Значит, он потёрся об ноги жулика? 

 

- Да! Тогда жулик стал ругаться на чём свет стоит. А наша Люся совершенно не выносит ругани. Она слетела со шкафа и села ему на голову. 

 

- Теперь на сцене появилась Люся. Это что за зверь? 

 

- Люся не зверь, она птица. Обычная честная сова. Она не делала дурного. Только села вору на башку и стала вить там гнездо. А затем случилась нечаянная радость! 

 

- Какая радость? 

 

- Понимаете, я была уверена, что Люся в последние дни мучается запором. Но когда она села на макушку жулика, выяснилось, что никаких запоров у неё в помине нет. У неё всё получилось. И вор то же самое подтвердит! 

 

- Бедный вор! Мы очень рады за вашу Люсю и её пищеварение. Что было дальше? 

 

- Бессовестный вор стал сгонять Люсю со своей головы! И вот тут из комнаты вышла Стеша. Стеша не любит, когда кто-то обижает Люсю. 

 

- Ого! В ход пошла тяжёлая артиллерия! С вашим домашним зоопарком даже мы бы связываться не стали. 

 

- Видимо, вор тоже решил не связываться со Стешей и стал отступать к выходу. И наступил на Антона... 

 

- Ещё один персонаж в вашем цирке... кто у нас Антон? 

 

- Обычный питон, не самый крупный. Целыми днями спит под вешалкой и никого не трогает. Но когда на него наступают, он огорчается... 

 

- Значит, Антоша огорчился и тоже набросился на вора? 

 

- Тоша вовсе его не трогал, только влез ему на шею и пару раз хлестнул хвостом по морде! Вор начал кричать, обзываться и стряхивать с себя питона, Виту, Люсю и Стёпу. И тут явился Леонтий... 

 

- Боже, я уже переживаю за вора! Леонтий - это носорог? Или леопард? 

 

- Леонтий круче носорога! Это личность! Стальной характер! Он терпеть не может, когда кто-то обижает Тошу, Люсю или Стешу. И он внёс свой вклад в борьбу с вором. 

 

- На месте воров я бы обходил вашу квартиру десятой дорогой! Но кто такой Леонтий? 

 

- Так-то он обычный скунс. Но очень сильная личность. 

 

- Да-а-а уж... 

 

- Леонтий задрал хвост и выдал вору всё, что о нём думает! В общем, когда я вышла из ванны, вся в нирване, в коридоре творился жуткий бардак, а вор был чуть жив и полностью деморализован. 

 

- Кто бы сомневался! И где теперь вор, гражданка Зурикова? Надеюсь, вы его не съели всем кагалом? 

 

- Кто его станет есть, такого вонючего? Лежит ваш воришка, в моей ванне отмокает. Забирайте, только осторожно, без резких движений. Потому что его там охраняют Тоша, Стеша и Леонтий. А Леонтий - это сильная личность!... 

 

 Автор Дмитрий Спиридонов

[Григорий01]

В школе для детей госслужащих идет урок экономики.
Учитель: - Дети, сегодня мы с вами повторим из чего состоит цена товара.
Я буду рисовать картинки, а вы скажете - что это. Учитель берет мел и рисует трубу завода, шахтера в каске, машину с цементом.
Учитель: - Ну дети, что это?
Дети молчат.
Учитель: - Это себестоимость! Далее он берет мел и рисует старушку, школу и больницу! - А это что?
Дети опять молчат.
Учитель: - Ну чтож вы? Это НДС и Акцизный сбор! Далее учитель рисует денежные купюры.
Дети хором: - Это Прибыль!
Учитель радостно: - Молодцы!!! Ну вот вроде бы и все!
Тут маленький Абрамчик тянет руку.
Учитель: - Да, Абраша, что ты хочешь сказать?
Абраша подходит к доске, рисует джип, виллу, грудастую девушку и пальму у моря.
Учитель удивленно: - И.. Что это?
Абрамчик: - Это ОТКАТ!!!

[Григорий01]

Шаг влево, шаг вправо считается попыткой к бегству.
Шаг вперёд, шаг назад считается динамичным развитием экономики.

[SiReNa]

- Федя, Феденька, иди ко мне! - на весь пляж кричала симпатичная фигуристая блондинка, обращаясь к ближайшим кустам. - Я жду тебя, моя радость! Федюша!

Федя не появлялся.

- Феденька, любовь моя! Иди скорее, домой пора! Ну что ты смотришь, милый? Тебе уже кушать надо!

 

Пляж, по причине нежаркой погоды, был полупустым. Немногочисленные отдыхающие с интересом следили за блондинкой, ожидая появления загадочного Федора. Но тот идти на страстный зов не спешил.

 

- Федя, ну пожалуйста, дорогой мой мальчик, счастье мое, красавец неповторимый, - голос блондинки тек медом и патокой. - Иди ко мне, котик мой пушистый, зайка любимый!

 

Наконец кусты зашевелились, из них высунулась ушастая голова с печальными глазами.

- Феденька! - заискрилась радостью блондинка. - Ну сколько можно в кустиках лежать? Иди сюда скорее, сладкий мой!

 

Печальная голова вздохнула, подалась вперед, таща за собой длинное тело. Бассет-хаунд неторопливо и скорбно поволокся по песку к хозяйке.

Блондинка обняла его, звонко расцеловала:

- Вот какой умница, вот какой молодец! Сейчас кушать пойдем!

 

Она подхватила пляжную сумку, пристегнула пса на поводок, и собралась уходить.

- Извините, девушка, - робко сказал длинный, с печальными глазами, чем-то похожий на бассет-хаунда мужчина, вставая с соседнего лежака. - А вы не могли бы это повторить?

- Что именно? - удивилась блондинка.

- Ну вот то, как вы собачку звали. Мне никогда никто не говорил таких ласковых слов.

 

Блондинка молча смотрела на мужчину.

- Федор, - представился тот, слегка поклонившись.

 

С пляжа они ушли все вместе... )))

 

Диана Удовиченко

[Григорий01]

Компания объявила конкурс на лучшее предложение по экономике.
Победителю причиталась премия 25 фунтов. Победил шотландец, который предложил сократить премию до 10 фунтов.

[Григорий01]

Почему финансисты не играют в шахматы? Потому что им не хватает шахматных ходов в их финансовых стратегиях.

[SiReNa]

ПТИЧКА ТАКАЯ

 

В очереди к ветеринару все равны. И одинаково трусливы. Ближе к кабинету врача завис в прострации на руках хозяйки рыжий кот. Затем парень спортивного типа привёл двух огромных овчарок. В дверь он их буквально втащил, поскольку на пороге они упёрлись и никак не хотели входить. «Не позорьте породу», - пригрозил парень и потянул собак к свободному стулу.

 

Кот, возле которого приземлилась эта троица, на минуту отмер, явно впечатлённый размерами лохматых чудовищ, но быстро взял себя в руки. Он вдруг приосанился, распрямил спину, красиво подобрал лапы и выразительно посмотрел на новых пациентов. Дескать, за мной будете. Овчарки послушно уселись вторыми в очереди.

Далее вдоль стеночки заняли места молодая пара с клеткой, в которой был кролик, бабушка с внучкой и хомячком, последней пришла девочка с совой. Доктор должен был начать приём с минуты на минуту.

 

Вдруг в приоткрытую дверь кабинета выбежал большой серый попугай. В лапе он держал металлическую столовую ложку. Стремительно пробежав до конца коридора, попугай развернулся и побежал обратно. Ложка звонко бряцала по кафельному полу. Посередине пути пернатый остановился и заорал: «Бляха-муха!». Потом распушил хохолок на голове, поклонился, выдержал театральную паузу и отправился дальше, бряцая ложкой.

 

Следующую остановку он сделал возле кота: «Тяжёлый случай!» «Глииисты!»

- Помилуйте, какие глисты? - возмутилась хозяйка кота, - мы делали прививку.

Но попугай был уже возле юноши с собаками. «Почему без бахил?», - изрёк строгим командным голосом, постучал ложкой по собачьей лапе и отправился дальше. Завидев маленькую сову, попугай пришёл в полный восторг. Он исполнил что-то вроде ритуального танца, а потом принялся декламировать: «Жила-была Куррочка Рряба. Ппптиччка такая…»

 

- Марина, опять у нас Прапорщик сбежал, - послышалось из кабинета врача. Следом выскочила, видимо, та самая Марина, подхватила попугая и унесла.

 

Первым пришёл в себя кот. Встряхнувшись, как он наваждения, он выразительно посмотрел на собак.

- И что это было?

Собаки переглянулись, фыркнули одновременно и равнодушно отвели взгляд. Попугай. Что с него возьмёшь.

из группы БОРЩ без BREADa 

©Людмила Зайцева

[SiReNa]

Автор: Михаил Лекс

— А почему ты не спрашиваешь, что я хочу на ужин? — поинтересовался Кирилл у жены, уходя утром на работу. — Или это теперь тебе неважно?

— Я думала приготовить тебе что-нибудь на своё усмотрение, — равнодушно ответила Ольга. — Но если ты не хочешь, могу сделать что-нибудь конкретное.

— Не в этом дело, — сказал Кирилл. — При чём здесь «хочешь или не хочешь». Сам факт важен. Тебе что, спросить трудно? Неужели тебе это не интересно?

— Если честно, то нет, — ответила Ольга, — нисколько не интересно. А что здесь интересного?

— О, как! — воскликнул Кирилл, — Дожили. А раньше спрашивала. Раньше, стало быть, интересно было!

Ольга задумалась.

«М-да, — думала Ольга. — И в самом деле, раньше-то я спрашивала. Да уж! Неудобно как-то получилось. Надо спросить. А то ведь не отвяжется».

— Что ты хочешь на ужин? — спросила она.

Кирилл ухмыльнулся.

«Одолжение делает, — думал он. — Ладно. Не буду занудой и привередой. В конце концов, семейная жизнь — штука сложная и базируется на уступках и компромиссах. Буду милосердным и покладистым мужем. В конце концов, я ведь не абьюзер какой-нибудь. И надо уметь прощать ближнего своего. А иначе, как нам тогда в высоком смысле людьми-то оставаться?»

— Ладно, — снисходительно сказал он, — котлеты хочу.

— А какие ты хочешь котлеты? — спросила Ольга. — Свиные, из баранины или говяжьи? Хочешь, я тебе рыбные котлеты сделаю?

— Любые, только не рыбные! — воскликнул Кирилл. — Издеваешься, что ли? Ты же знаешь, что я с детства ненавижу рыбные котлеты.

«Опять не то ляпнула, — подумала Ольга. — Чего это я сегодня? Рассеянная какая-то. Он сколько раз мне рассказывал, как давился этими рыбными котлетами в детском саду. Утомил уже этими своими рассказами о своём несчастливом рыбнокотлетном детстве. Промашка вышла. Надо выкручиваться. А то он мне весь день эти рыбные котлеты припоминать будет. Да что там день! Всю неделю будет припоминать. Кстати, надо не забыть, что и кисель он с детства ненавидит».

— А на гарнир что? — спросила Ольга. — Картошку, макароны или рис? Может, гречу сварить?

— Картошку пожарь, — сказал Кирилл. — Только пожарь, а не потуши. Чтобы с корочкой была.

— Конечно, любимый, — сказала Ольга. — О чём речь. Пожарю с корочкой, не беспокойся.

— А я и не беспокоюсь, — уверенно сказал Кирилл. — Чего мне беспокоиться. Беспокоиться тебе надо.

«Ну вот зачем я это сказал, — подумал Кирилл. — Превосходство своё показать хотел таким образом? Не удержался и нагрубил. А зачем? Поди разбери. Не-ет, много ещё надо преодолеть в себе разного плохого, чтобы до человека в высоком смысле подняться. Много!»

— Если тебе не трудно, любимая, — добавил Кирилл нежным голосом, чтобы смягчить ситуацию, — салатик с помидорами и огурцами сделай, пожалуйста.

— Конечно, любимый, — ласково ответила Ольга. — Всё сделаю.

— И с чесноком и укропом, — напомнил Кирилл.

— С чесноком и укропом, — повторила за мужем Ольга и улыбнулась.

— И со сметаной.

— Со сметаной.

— И картошку тоже с укропом пожарь, — сказал Кирилл, — и с луком.

— Всё будет так, как ты хочешь, любимый, — сказала Ольга.

По-доброму попрощавшись с женой, Кирилл вышел из квартиры. Но всю дорогу до работы он думал над тем, что с Ольгой что-то стало не так. Но что именно не так, Кирилл не понимал. На работе он весь день ходил какой-то рассеянный. Все его мысли были о странном поведении жены.

«Ладно, — успокаивал себя Кирилл, — вечером серьёзно поговорю с ней и всё выясню. Может, и в самом деле обидел её чем-то и не заметил. Надо разобраться и всё исправить. Пока не поздно».

Кирилл сидел за столом, вяло ковырял вилкой котлеты, картошку, салат и с интересом глядел на жену, которая радостно уплетала жареную курицу. Она поливала её томатным соусом и с аппетитом откусывала большие куски. При этом она улыбалась и подмигивала Кириллу.

— Так, — сказал Кирилл, — я не понял. А почему ты ешь жареную курицу, а не котлеты?

— А я чего-то курочки жареной захотела на ужин, — ответила Ольга. — Когда ты про котлеты говорил, я подумала, что котлет не хочу, а хочу жареную курицу. С томатным соусом. Я её с чесноком пожарила. Если бы ты знал, какая это вкуснотища. А что? Тебе что-то не нравится?

— Нет, но... — Кирилл был несколько расстроен. — Просто я думал, что мы оба будем есть котлеты.

«Ты, моя прелесть, — подумала Ольга. — Думал, что я буду есть его паршивые котлеты. С чего вдруг он так думал?»

— Ну извини, — ответила Ольга набитым жареной курицей ртом. — Я хотела, чтобы всем было хорошо. Ты ешь, что тебе нравится, а я ем то, что нравится мне. Правда, здорово?!

— Забавно, — тихо ответил Кирилл. — А можно и мне жареной курицы? А то я на тебя смотрю, как ты аппетитно ешь, и мне тоже хочется.

— Нет, — ответила Ольга. — Я ведь курицу только на себя готовила. Зато все котлеты — это тебе. И салат с помидорами, огурцами, чесноком и сметаной тоже всё тебе. И жареная картошка — вся твоя. Ешь на здоровье, любимый. Приятного аппетита.

— Но у тебя же вон ещё одна ножка куриная целая жареная, — сказал Кирилл. — А я с тобой котлетами поделюсь.

— Это моя, — произнесла Ольга. — Я специально себе две пожарила. Котлет я не хочу. Сам ешь свои котлеты.

Кирилл ел котлеты и с завистью смотрел на то, как жена уплетала вторую жареную куриную ногу. Она так вкусно откусывала большие куски, так вкусно ела, что Кирилл глаз не мог отвести от неё. Котлеты колом вставали у него в горле.

— Я курицу специально немного пережарила, — сообщила Ольга. — Чтобы корочка хрустела. Объедение! Если бы ты только знал.

— Представляю, — тихо произнёс Кирилл.

Он глупо улыбнулся, доедая последнюю котлету.

Утром, уходя на работу, Кирилл внимательно смотрел на жену.

— Что тебе приготовить на ужин, любимый? — спросила Ольга.

— Курицу жареную, — уверенно ответил Кирилл. — Всю ночь мне снилась окаянная. Точно так же сделай её мне, как себе приготовила. И без гарнира, только с томатным соусом.

— Хорошо, любимый, — сказала Ольга.

За ужином Кирилл ел жареную курицу. Ел без аппетита. Потому что Ольга на его глазах уплетала баранье рагу.

— Оно вкусное, когда горячее, — радостно сообщала мужу Ольга. — Так бы всю жизнь ела и ела его. С детства обожаю баранье рагу.

Всю неделю за ужином Кирилл вынужден был наблюдать за разнообразными кулинарными сюрпризами, какие устраивала ему Ольга. Вчера, например, она добила его тем, что ела жареную корюшку.

— Я тоже хочу жареную корюшку, — ныл Кирилл.

— Чего же ты утром об этом не сказал? — удивилась Ольга. — Я зачем-то готовила тебе отбивные.

— Откуда я знал, что хочу корюшку, — ответил Кирилл. — Ты бы хоть намекнула.

— Да я сама ещё не знала, что захочу вечером, — произнесла Ольга.

— Дай мне немного корюшки, — просил Кирилл.

— Нет уж, — строго сказала Ольга. — А я что есть буду? Твои отбивные? Нет уж. Уволь.

На следующее утро, провожая мужа на работу, Ольга поинтересовалась, что он хочет на ужин. Кирилл в ответ отрицательно повертел головой.

— Нет уж, — сказал он. — Не выйдет у тебя ничего больше, любимая. Хватит. Поиздевалась над человеком, и будет. Что себе будешь готовить, то же и мне делай. И побольше.

Начиная с этого дня, Кирилл никогда больше не говорил своей жене, что он хочет на ужин.

Автор: Михаил Лекс

[Григорий01]

 

Как называется финансовая стратегия, когда ты купил что-то, чего тебе не нужно, потому что оно было на распродаже? "Скидкомания".

 

[Григорий01]

Экономист — это человек, который может предсказать движение фондового рынка, но не всегда может предсказать направление своего автомобиля на парковке.

[SiReNa]

- Смотри, она снова пришла,- девушка лет двадцати в униформе магазина обратилась к напарнице. И теперь они обе смотрели на женщину средних лет, стоявшую напротив витрины со стороны улицы. - Ну, что вы на неё уставились? Ну, смотрит. И что?- обратился к девушкам парень в такой же униформе. - Антон, она же приходит каждый месяц! Стоит, смотрит. И уходит. Она даже ни разу не зашла!- возмутилась одна. - Да! Каждое двадцать пятое число. Можно даже в календарь не заглядывать,- вторила другая. 
- Она вам, что? Мешает? Лучше займитесь своими обязанностями,- Антон махнул головой в сторону кладовки, где громоздились коробки с поступившим товаром. - Слушаемся, Антон... Как там тебя по отчеству? - Палыч я как Чехов. 
- А кто это? - Займитесь делом. Девушки переглянулись и, недовольно ворча, отправились расставлять новую партию туфель и босоножек. Антон мельком глянул на улицу - женщина, словно замерев, стояла на одном месте. 
Впервые она появилась на открытии магазина "Шпилька". Было совсем немного людей. Место невыгодное: через арку во дворе. 
Женщина в красном берете и зелёной вязаной кофте сразу бросилась в глаза Антону - было в ней что-то трогательные. С этого дня женщина раз в месяц появлялась перед витриной магазина, стояла какое-то время и уходила. Лето сменилось осенью, а осень - зимой. Вот уже и весна на пороге. Менялась погода. Менялись коллекции обуви в магазине. Менялись работники... Но двадцать пятого числа каждого месяца женщина неизменно появлялась перед магазином. 
Сейчас она стояла, держа одной рукой маленькую потёртую сумочку, а другой сжимая ворот старенького пальто. Запоздалые снежинки кружили над её головой и таяли, едва коснувшись лица и рук. 
Антон решительно шагнул к двери: 
- Я могу вам чем-то помочь? 
Женщина вздрогнула и оглянулась назад. 
- Это я вас спрашиваю. Вы же давно стоите и замёрзли совсем. 
- Нет, нет! Что вы!- женщина смущённо улыбнулась.- Я тут просто... любуюсь. 
- Зайдите в магазин, здесь любоваться будет удобней. Заодно и согреетесь. 
- Да мне и отсюда видно. 
Антон подошёл к женщине: 
- Что же вас так заинтересовало? 
- Ту... туфли,- смущение предательски сбивало речь. 
- А я, кажется, догадываюсь. Вон те, красные, в центре витрины. 
- А как вы догадались? 
- Всё очень просто: они там стоят с момента открытия магазина. Точнее, эта модель стоит, как визитная карточка магазина. Когда их покупают, ставят новые. 
- И много покупают? 
- Да не очень... Пойдёмте в магазин, я их вам ближе покажу. Да и замёрз я. 
Девушки молча наблюдали, как Антон провёл женщину в центр магазина и усадил на банкетку. 
- Вы какой размер носите?- спросил он.- Семёрочку или чуть больше? 
- Тридцать седьмой. 
- Одну минуточку,- и Антон направился к кладовке. 
- Ты с ума сошёл?- зашептали сотрудницы.- Зачем этой кошёлке такие туфли? 
Антон молча взял коробку и вернулся к посетительнице. 
- Давайте примерим. 
- Что вы! Что вы! Я не смогу это купить! 
- А примерить-то сможете?- Антон, опустившись на одно колено, открыл коробку и достал шёлковую туфельку на тонкой шпильке. 
Ещё пара минут, и туфли оказались на ногах женщины. 
- Пройдитесь, почувствуйте их,- Антон поддержал женщину за локоть. 
И она пошла. Сначала шатаясь и балансируя. Потом каждым шагом добавляя уверенности. И вот уже походку светской львицы не портили ни старенькое пальто, ни потёртая сумочка... 
- Вы превосходно двигаетесь! Каблук - это ваше!- искренне удивился Антон. 
- Да, когда-то у меня вся обувь была на высоком каблуке. А потом... Потом что-то продала, что-то отдала... Вот сейчас увидела их и так захотелось! Ведь у каждой женщины должна быть хоть одна пара таких! 
- Но вы-то на них смотрите уже пол года,- донеслось от кладовки.- Купили бы давно и вот вам счастье. 
Женщина посмотрела на говорящую девушку и пожала плечами: 
- Да, я хотела. Но отложила до зарплаты. Она у меня каждое двадцать пятое число. Я пришла, а у вас цены повысили. Я отложила до следующей зарплаты. А цены снова выросли. А потом снова и снова... Вот и сегодня... 
- Вам сегодня очень повезло!- вдруг воскликнул Антон.- Поздравляю! Вы стали десятитысячной посетительницей нашего магазина! Поэтому можете выбрать любую пару обуви. 
Женщина снова присела. Девушки, потеряв дар речи, замахали на Антона руками, а он продолжал: 
- Если вас устраивают эти туфли, я с удовольствием упакую их. 
- Да, конечно устраивают... Но мне никогда не везло, я никогда ничего не выигрывала. 
- Значит сегодня начинается ваша полоса везения. 
Антон ловко сложил туфли в коробку, коробку в фирменный пакет. 
Уже на пороге магазина женщина повернулась к нему: 
- Как вас зовут, волшебник? 
- Антон... Антон Павлович. 
- Как Чехов,- улыбнулась женщина.- Благодарю. 
Дверь хлопнула. 
- Антон! Ты чокнулся!- девушки в униформе выскочили из кладовки.- Что ты теперь делать будешь? 
- Оплачу подарок. 
- Но зачем? 
- Моя мама мечтала о туфлях. Вот таких. И откладывала их покупку, потому что сначала надо нас с братом вырастить, потом нас надо выучить... 
- А потом? 
- Потом мы с братом ей купили туфли, а ей как бы некуда их надеть. Так и стоят. Ведь у каждой женщины должны быть такие туфли. А ещё лучше, когда она может и хочет их носить. 
 
автор:  Елена Арабаджи

[SiReNa]

Стриптиз...

 

... Как-то раз подруга моя Ляля, почетная матерь, без пяти минут бабушка и филологический доцент тревожно поделилась с приятельницами: 

 — Девки, ведь помирать скоро, а я ни разу не была на стриптизе. 

Ой, закручинились товарки (кафедра лингвистики и кафедра истории древнего мира), и мы, дуры такие, ни разу. И вот в один знаменательный день, а именно, на Лялины именины, подарили ей (и себе конечно) небо в алмазах в модном стрип-клубе близ метро Семеновская, где в меню были заявлены непредсказуемая программа и авторская кухня. 

Ну, пришли. Сели за самый козырный столик, прямо против помоста с шестом. Считай, в партере. Заказали мартини бьянко. Выпили. А загадочное шоу не начинается. Тогда они махнули салат с курицей. А эротикой по-прежнему не пахнет. 

В полном отчаянии потребовали десерт «фруктовый рай» и объяснений официанта. Но официант лишь вздрогнул да развел белыми рученьками. 

Тут все три возмущенные кафедры постановили: заявить громкий, решительный протест! Помилуйте! Уж полночь близится, стриптиза же все нет! В эту минуту к ним на цыпочках, как маленькая балерина, подплыл менеджер и интимно прошептал, что заведение готово оплатить дамам ужин и даже еще по одной рюмахе, на посошок. Но не уйдут ли они прямо сию минуту прочь? 

— А в чем дело? — хором спросили дамы, охреневшие от столь вопиющей непредсказуемости, граничащей с надругательством. 

— Да там ваши студенты, — смущенно объяснил ответственный за разврат, — они выступать стесняются...

© Евгения Лещинская

[Linel]

                                                                     Притча про отношения 

 

Сидят лев с быком, ужинают.

Льву звонит жена:
— Дорогой, ты скоро домой?
— Да, дорогая, скоро буду!

Бык заржал:
— Ну ты, Лев, даёшь: «Да, дорогая, скоро буду!» Ты же царь зверей! Я вот по столу – трясь! – молчать, баба, когда надо, тогда и приду!

На что Лев замечает:
— Так ты не ровняй, у тебя жена — корова, а у меня – Львица!

[SiReNa]

Аист, что взялся меня подбросить до родительского дома, оказался жутко косоглазым. Выронил у детского дома, курица щипаная. 

И сразу всё пошло наперекосяк. 

К сорока годам, правда, выкарабкался я из той ямы, в которую забросила меня придурковатая птица. 

Дом построил, жену завел, машину – подержанную – купил. Осталось что-то посадить и кого-то вырастить. 

Одного вырастить с Ленкой сможем. О втором и не думали. 

Именно о посадке, росте и мерзком дождливом утре я и размышлял, заваривая кофе. 

Семейные трусы мирно колыхал сквозняк. Семейными трусами я обзавелся гораздо раньше самой семьи. Какая ирония. 

В стекло балкона постучали. Ребятня снова голубей булыжниками воспитывает? Аиста на вас нет, хулиганы. 

Постучали снова. Затем еще. Кто там? Третий этаж. 

Отодвинул занавеску. На балконе топтался тот самый косоглазый аист из детских фантазий. 

- Изыди, тварь, - крикнул я с перепуга. Бутерброд совершил прыжок головою вниз. 

- Петрович, извини меня, - аист просунул тонкую голову в щель приоткрытой балконной двери, - виноват, признаю, виноват. Щипай! Лучше из правого крыла, оно больше. 

- Проваливай, - я попытался выпихнуть длинную шею-палку обратно на улицу. Схватился за нее обеими руками. 

- Пеитровищ, не дурр-р-р-и, - закашлял аист, - сфушай, шо кажу. 

- Ты еще и говорить надумал, - не унимался я, - завяжу сейчас на узел, скотина. 

- Я ф ифвинениями прифетел. 

- Поздно ты прилетел, носатый. 

Звонок требовательно запиликал. Ленка пришла. 

- Пшел вон, - сказал я аисту, вытолкнув таки птицу на балкон. – Чтобы исчез, когда вернусь. 

На автомате развернулся и побежал к двери. 

- Прафти, Петрофич, - аист дотянулся до форточки, - прафти. Я фсё ифпрафил. 

Ленка заскочила в квартиру мокрая и счастливая. Волосы к щечкам прилипли, глаза светятся. Аиста тоже встретила? 

Не дав мне проронить и слова, она бросила зонт в сторону, кинулась на шею. 

- Четверо! Четверо! – заверещала она на всю квартиру. 

- Что «четверо»? – непонимающе я уставился на нее. 

- У нас будет четверня! – не унималась Ленка. – Четверо маленьких карапузов! 

И тут я связал воедино слова аиста с нашей четверней. Пулей выскочил на балкон. Косоглазый аист только-только взмыл. Я попытался ухватить его за хвост. 

Не успел. 

- Стой, скотина! – прокричал я ему вслед. – Стой, носатый! 

- Ифпрафил! – донеслось сверху. 

Я развернулся. За спиной стояла Ленка. Она плакала от счастья. 

 Сеть

[SiReNa]

Раз горошина, два горошина, раз чечевичка, два чечевичка… 

Золушка перебирала рассыпанную крупу, и крупные слезы обиды катились по щекам. Она тут работает, как проклятая. А они там... Веселятся! Во дворце. Там принц! Раз горошина, два горошина…

Послышались шаги, и дверь на кухню открылась. Золушка в надежде подняла взгляд. В комнату деловито вошел потрепанный дядька лет сорока в бархатном алом костюме. Без слов подошел к буфету, достал бутылку коньяка и отпил прямо из горла, хрипло крякнув.

— Лимон есть?

— Нету. А вы кто?

Дядька достал из буфета блюдце с солёным огурцом, понюхал и скривился.

— Что вам надо? - задала очередной вопрос Золушка

Тяжело вздохнув, незнакомец сел за стол, поставив перед собой бутылку и блюдце с огурцом.

— Я сейчас закричу!

— Крёстный я.

— Чей?

— Твой, дуреха.

— А крёстная? Фея?

Дядька скривился.

— Дела у неё появились. Заняла денег у кого не надо, вовремя не отдала. Сейчас в бегах. Аферистка старая. Стало быть, мне за тобой присматривать.

— А… - Золушка всхлипнула, - а вы, случаем, не фей?

— Кто? - дядька чуть не подавился еще одним глотком.

— Ну, волшебник.

— Нет. Я крёстный. Отец. Этого достаточно.

По щекам Золушки снова побежали слезы.

— Значит, вы не отправите меня на бал?

Крёстный укоризненно посмотрел на девушку и принялся раскуривать сигару.

— Зачем тебе бал, глупая? Ну, познакомишься ты с принцем. Ну, предположим, выйдешь за него замуж. И что дальше?

Золушка с надеждой посмотрела на мужчину.

— Охота тебе потом десять лет терпеть желчную свекровь, которая каждый день будет высказывать тебе? И что приданного у тебя нет, и сыночка ты её окрутила? Хочется? Фавориток этого любвеобильного принца терпеть хочется? А там еще лет через пятнадцать революция, толпы черни, доктор Гильотен, будь он неладен. И всё!

Дядька рубанул ребром ладони по столу.

— Один восковой бюст с посмертной маски.

Девушка зарыдала, уткнувшись лицом в ладони.

— Не плачь. Слушай крестного папу, и все будет хорошо. Сейчас берешь вещи, выходишь. Там тебя ждет карета.

Золушка подняла заплаканное лицо.

— Волшебная? Из тыквы?

— Нет, самая обычная. До Соробонты неделя пути. Зато кучер и охрана в крыс не превратятся в полночь. Хоть в прямом, хоть в переносном смысле.

— До Соробонты?

— Да, - дядька выпустил кольцо дыма к потолку, - поступишь в университет, с полным пансионом. Я уже договорился. Поучишься пять лет. Защитишь диссертацию. Пойдешь ассистентом к молодому талантливому ученому. Не помню как зовут, что-то на “Ку” или “Кю”. Всё, давай бегом, Мари, у меня мало времени.

— А как же горох и розы?

— Какой горох? Какие розы?

— Я не могу, я обещала перебрать горох и посадить розы. Я должна это сделать.

Крестный посмотрел на Золушку с уважением.

— Я сделаю. За тебя. Обещаю. А ты давай, карета уже стоит.

Проводив крестницу и помахав вслед платочком, дядька вернулся на кухню. Кряхтя, опустился на колени перед кучкой крупы. В комнату заглянули два бритых рослых парня в одинаковых черных камзолах.

— Шеф, мы, это.

Крестный отец зыркнул на них исподлобья.

— Не видите, я занят? Ну-ка, помогайте, олухи.

Амбалы послушно присоединились к крестному отцу.

— Горох налево, чечевицу направо. А ты, - крестный ткнул в сторону третьего подручного, появившегося в дверях, - бегом за королевским садовником. Нам ещё розы сажать. Давайте, поторапливайтесь.

Дон затянулся сигарой и подвинул к себе горсть гороха.

— Я обещал крестнице, что к полуночи всё будет сделано.

© ‎Александр Горбов‎

из группы БОРЩ без BREADa

[SiReNa]

Мадам Шифер, после Нового Года, вошла в гастроном, подошла до мясного отдела и остановилась в нерешительности. Подошёл продавец и спрашивает:

- Мадам, Вам шо-то взвесить?

- Да, 7 килограммов мяса.

- Вам вырезочки или с косточкой?

- Нет, нет, шо Вы, вырезки.

Продавец начал грузить на весы.

- Ну вот.

Мадам Шифер отошла от прилавка и смотрит на груду мяса.

Продавец:

- И шо, будете брать?

- Да, нет, я так... Я просто поправилась на 7 килограмм, хотела посмотреть как это выглядит.

Инет

[SiReNa]

УЖАСНУЮ ОШИБКУ 
 
совершила одна женщина под Рождество. Сначала она все правильно делала, так она думала. Надела сапоги, похожие на солдатские. Шубу и шапищу. Села за руль своего джипа и поехала к одной дуре. Корыстной гадине. Разбираться. 
 
Женщину звали Тамара Леонардовна, предположим. У неё был единственный сын, она его поздно родила, для себя. И так вдвоём с сыном прожила тридцать лет. Сына она безумно любила. Ради него и жила, и работала изо всех сил. И разбогатела ради него. А сын познакомился с девушкой Леной из общежития. Да ещё с ребёнком! 
 
Тамара Леонардовна знала людей. Она знала, что эта девка, как она Лену называла, хочет отнять у неё сына и поживиться имуществом. Вот и поехала она разбираться с девкой, узнала, где та живет. И решила эту Лену запугать или подкупить; как получится уж. Но оторвать змею от своего сына, который перестал слушать маму и толковал о женитьбе. 
Тамара Леонардовна была лицом похожа на бульдога. Тяжёлое лицо со складками и брылями. А глаза у неё горели от злости как у собаки Баскервилей. Она была большая женщина, как памятник Родине. Думаю, на Кабаниху она походила более всего; из пьесы Островского. 
По пути Тамара Леонардовна купила несколько яблок и груш. И погремушку для ребёнка. Все же праздник. Надо же как-то начать разговор, верно? Не звери же мы лютые, не ягуары! 
 
Так что все правильно она делала. Позвонила в дверь, вошла, как циклоп, сняла сапоги и шубу. Поздравила с наступающим эту девку, только хотела начать спич, и тут увидела в манеже ребёнка. 
 
Беленький такой мальчик. Петруша его звали, как робко сказала Лена. Она стояла и тряслась от страха. Потому что Тамара Леонардовна могла напугать, уж поверьте! 
 
Тамара Леонардовна подошла к манежу и протянула малышу погремушку. На! И тут малыш вдруг залился таким радостным смехом, что Тамара даже вздрогнула. Малыш схватил погремушку ручкой и стал так потешно переступать ножками в носочках, держась одной рукой за борт манежа, - вроде танца такого. При этом он махал погремушкой и не сводил синих глаз с Тамары. И ещё радостно взвизгивал, от восторга. Почему-то Тамара Леонардовна внушила малышу необычайный восторг! 
 
Он стал тянуть ручки к женщине, визжа и хохоча. Глаза как щелочки стали, рот с двумя зубами растянулся до ушек... 
 
Вот тут Тамара ошибку- то и совершила. Взяла малыша на руки; инстинктивно. А Петруша обнял ее крепко-крепко, изо всех сил. А потом стал рукой трогать лицо, погремушкой слегка постукивать по лбу ей и ворковать… 
 
Ну, и она стала ворковать. Стала умильным голоском говорить всякие глупые и бессмысленные слова: «кто это такой малипусечка? Кто этот маленький попсинька? Кто у нас такой сладкий сахарочек?», - как дура сделалась. И сердце ее сжалось так сладко-сладко, так горячо стало в груди… А Петруша не сводил с неё влюблённых глаз и прямо цеплялся изо всех сил! Ни за что не хотел к маме. И пахло от Петруши счастьем. Любовью. Ангелами, - если они пахнут, то именно как маленькие детки… 
Да Тамара Леонардовна и сама не хотела малыша отдавать. Она бы сейчас все на свете отдала бы за Петрушу. С ней случилась любовь. Бах! - и все. И по складкам лица текли тёплые слёзы… 
 
Ну, дальше и так все понятно. Тамара Леонардовна приказала сыну жениться! Хотя он приказов не слушал. Но женился; он же любил Лену и Петрушу. Шантажом и посулами Тамара Леонардовна заманила молодых жить в свой огромный дом. Но она к ним не особо лезла, так что они хорошо живут, мирно. Все внимание Тамары поглощено Петрушей. Они прямо не могут друг без друга; у них любовь. Они очень-очень любят друг друга. 
 
Так одна женщина совершила ужасную ошибку. Или чуть не совершила? Как знать? И нашла свой рождественский подарок неожиданно. Рождество - особый день. И подарки тоже особенные… 
 
Автор: Анна_Кирьянова

[SiReNa]

Лечу как-то в Барселону.

Я один, и как пассажир, и с точки зрения семейного статуса. А значит, любая соседка - потенциальный вариант. Жду. Проклинаю понты, так как все красивые проходят в эконом. В бизнесе строгие мужчины. Ну ОК. По делу познакомлюсь. Но и тут не мой день. Рядом садится этакая тётушка. Напомнила соседку по даче, которая жила непосредственно в теплице, но только разодетую, как будто только что ЦУМ вынесла целиком. Со всеми на «ТЫ».

 

Знакомство со мной она начала забористым чтением мыслей:

- Чего такой кислый или думал, что соседка помоложе будет?

Я кое-как нашёлся:

- Долго лететь, книгу забыл… грущу.

- Да не ссы, со мной не заметишь, как долетишь.

 

В этот момент я понял, что точно замечу. Далее последовал нескончаемый спич о том, куда она летит, зачем, почему всё не так, что делать со страной и т.д.

 

Перед началом кормления она, вдруг, перешла на шёпот:

- Санёк, ты это.. от самолётной еды откажись, сейчас нормально пообедаем, водочки попроси только.

 

И тут она натурально достаёт из чемоданчика Луи Виттон.. да-да, курицу в фольге, варёные яйца, пирожки, чёрный хлеб, сало, чеснок, лук, солёные грибы и, мать его, ХОЛОДЕЦ! Вид ладоней, усеянных бриллиантами и изумрудами, расставляющих весь этот гоголевский набор по столику, я не забуду никогда!

 

- Всё своими руками. Я кучу домработниц перепробовала, но они только посуду мыть умеют. Ну, милости прошу к нашему шалашу. Санёк, ты водку-то достал?

- Водки нет, есть виски, коньяк и шампанское.

- Ага…ну если всё смешать, как раз водка получится. Бери всё!

 

Через час я был настроен петь народные песни. Говорила она, исключительно, готовыми цитатами. Одну не забуду...

 

- Санёк, запомни, мир рухнет, когда бабы холодец разучатся варить! И ещё, если баба холодец варить не умеет, она и в койке - Дзержинский.

- Почему Дзержинский? - заплетающимся языком уточнил я.

- Железная. Ох, я раньше была по этому делу… Ладно… Рано тебе про такое слушать, молодой ещё.

 

Взгрустнула, немного поностальгировала, посмотрела на меня тепло, не стала впадать в тоску, улыбнулась, махнула рюмку ещё и уснула.

 

Жизнь надо любить, как она. 

Тогда жизнь ответит взаимностью.

 

Александр Цыпкин

[SiReNa]

Усатый гость 

 

Никита Сергеевич был самым известным тараканом в общежитии. 

Имя он получил за свою непреодолимую любовь к консервированной кукурузе. В ней он был зачат, в ней родился, в ней и планировал закончить свой век. Благо в общежитии с этим проблем не было. Банки из-под консервов часто валялись порой в самых неожиданных местах, и, чаще всего, переходили в разряд пепельниц, ещё не будучи опустошёнными. 

 

Никиту Сергеевича знали в лицо, его уважали и стремились убить все жители дома, но «усатый» всегда избегал страшной участи. Постепенно к нему пропал весь интерес, так как всех остальных его сородичей вывести всё же удалось. Таракан смог каким-то образом выработать иммунитет к абсолютно всем возможным ядам. Он часто ночевал в разбросанных по всему коридору ловушках, которые жители общежития прозвали хрущёвками. 

 

Однажды в общежитие въехал непрезентабельного вида профессор по фамилии Угрюмов. Дядя этот был известным на всю область химиком, а в общежитие переехал, так как при разводе его жена и двое оборзевших сыновей-старшеклассников отжали у Угрюмова всё движимое и недвижимое имущество. Профессор был человеком очень педантичным, чистоплотным, а ещё гордым. В общем совершенно ненормальным по меркам общежития. 

 

Профессора невзлюбили быстро — примерно через полчаса после его приезда. 

 

— Морда шибко умная, — в принципе это всё описание, которое смогли дать ему жители этажа. 

 

Не успел он въехать, как тут же начал своим уставом донимать всех местных. 

 

— В коридоре не курите, посуду свою по кухне не разбрасывайте, воду в туалете смывайте, полы мойте, — список требований Угрюмов зачитал на общем собрании, которое созвал сам и являлся единственным его участником, не считая Никиты Сергеевича. 

 

Угрюмов не ждал любви от новых соседей. Он ждал тишины, чистоты и покоя. В общежитии, естественно, получить подобное сложней, чем собаке — диплом бакалавра. 

 

Каждое утро профессор плыл в уборную в густом тумане сигаретного дыма. Иногда получал веслом по голове и тут же слышал в свой адрес призывы вроде: «аккуратней быть надо». 

 

Пару раз Угрюмов прилипал к полу на кухне. Приходилось идти в свою комнату босиком. Правда когда он возвращался за обувью, её уже кто-то успевал стащить. По ночам он засыпал под звуки расстроенной своей судьбой гитары, благородного гусарского мата, а ещё разбивающейся посуды и драки соседей. 

 

Мужчина ненавидел этот дом, и дом отвечал ему взаимностью, но так как дела у профессора шли неважно, обоим приходилось терпеть общество друг друга. 

 

Угрюмов познакомился с Никитой Сергеевичем ранним декабрьским утром, перед самым Новым годом. 

Таракан неспешно прогуливался по стене прачечной, где химик в это время стирал носки. 

 

— Добрый день, — поздоровался Никита Сергеевич. Ну, точнее, он не здоровался, а просто пошевелил усами, но условно это можно было считать проявлением хороших манер. 

 

Угрюмов был в шоке. Такой наглости он не видел даже когда жена во время суда целовалась с его адвокатом. Тогда-то он и понял, что дело — дрянь. Вот и сейчас — рыжая дрянь ползла прямо перед ним. 

Профессор замахнулся носком и попытался снести Никиту Сергеевича, но тот был проворен и легко увернулся от удара. 

Угрюмов хотел кинуть в насекомое тапок, но взглянул на грязный пол и передумал. 

 

Позже они стали часто встречаться во всех уголках общежития, кроме комнаты самого профессора, так как его жилье было единственным, которое убиралось не реже раза в неделю. 

Никита Сергеевич олицетворял собой весь тот бардак, что творился в общежитии и, казалось, был его сердцем. Угрюмов поставил целью своей жизни убийство этого паразита и разработал свою собственную отраву, которую раскидывал по углам общежития. 

 

Со временем отрава подействовала. Из общежития сбежали все пауки, клопы и даже пару алкоголиков, но Никита Сергеевич отказывался покидать границы родного государства. 

Жильцы оценили вклад Угрюмова в наведение порядка, и в знак признательности, наконец, выдали ему ключ от душевой, но общаться с ним так и не начали. 

 

Наконец профессор сдался. Никита Сергеевич в очередной раз победил. 

В новогоднюю ночь весь дом, как и полагается, праздновал. В воздухе стоял запах мандаринов, дешёвого шампанского и фейерверков, которые запускались прямо в коридоре. 

 

Угрюмов сидел в своей комнате и читал «Превращение» Кафки, когда куранты отбивали положенное им число. 

За окнами взрывалось красками небо, за деревянной дверью взрывался хохот. Весь мир веселился, радовался и пел, весь, кроме Угрюмова. 

Он накрыл себе скромный стул, на который поставил любимый с детства салат «Нежность», бутерброды со шпротами и бутылку «Дербента». 

Угрюмов поднял бокал, чтобы чокнуться с пустотой и тут заметил на стене Никиту Сергеевича. 

Тот словно смотрел на него и шевелил противными усами. 

Угрюмов хотел было запустить в таракана тапок, но вдруг понял, что это его единственный гость за последний год. 

 

— Ваше здоровье! — махнул профессор рюмкой и осушил её, закусив салатом. После принятого на голодный желудок профессор окосел и увидев, что таракан никуда не делся, решил от скуки заговорить с ним. 

Профессор впервые за долгое время начал разговор с того места, где он раскрывает сердце, а не начинает издалека. Мужчина нашёл в этом живом существе заинтересованного собеседника и вылил на тараканью душу все свои страданья, после чего закрепил сказанное ещё одной рюмкой. Потом он достал из холодильника початую банку кукурузы и поставил на пол. 

 

Никита Сергеевич, не раздумывая, бросился к любимому лакомству, а как только набил желудок, вылез наружу и уселся на краешек банки. 

Угрюмов взглянул на него и в порывах пьяного преображения ощутил в таракане родственную душу. 

 

Всю ночь они болтали о том о сём. А под утро профессор даже закурил, стрельнув сигарету у спящего под его дверью соседа. 

Никита Сергеевич ушел спать в свою хрущёвку. В гости к профессору таракан заходил нечасто — только по праздникам, и когда чувствовал духовную нестабильность и одиночество Угрюмова. Чаще они встречались в прачечной или коридоре. 

 

Химик всегда здоровался с тараканом как со старым другом, а тот вежливо шевелил усами. Кто бы мог подумать, что среди целого дома людей, человек сможет найти собеседника в лице обычного насекомого, которое, по уму, нужно истреблять. Но, как ни странно, высшее звено развития так и не смогло найти нужных слов поддержки и понимания там, где молчаливый таракан просто шевелил усами. 

 

Александр Райн

[SiReNa]

Мой мальчик переступил порог и сказал: « Я пришёл с женой». 
За его спиной стояла маленькая, чёрненькая, испуганная девочка. 
 
– Это Оля, я её люблю, – продолжил сын, солидно пропуская жену вперёд. 
 
– Ладно, раз жена, пусть проходит, – пролепетала я. 
 
Они прошли, сели на диван стали шептаться. Поглощённые друг другом, они вроде бы и не замечали меня. Мой маленький рыцарь, гардемарин, мушкетёр превратил меня из мамы в свекровь. 
 
– Сынок, а как же футбол, у тебя ведь чемпионат мира на носу? – робко спросила я. 
 
– Ну и что, – беспечно отмахнулся от меня мой ребёнок. 
 
«Неужели это так и бывает – трах-бабах и женился?» – горестно думала я, разливая для молодых чай. 
 
Вскоре пришёл с работы отец. 
 
– У нас Алёша женился! – прямо с порога огорошила его я. 
– Что?! Как это женился? 
– Вот так, привёл жену… 
 
Отец прошёл в зал, поздоровался, познакомился и уже на кухне успокоил меня: « Жена, как жена, нормальная жена!» 
 
Молодожёны попили чай, включили музыку и продолжали общаться друг с другом. Мы с отцом были как два пустых места. А может, как одно… Я чуток всплакнула, раздумалась о будущем детей, заставляла себя привыкнуть к этому новому званию «свекровь». 
 
Ближе к вечеру в дверь постучали. Я открыла. Передо мной стояла костлявая старуха, в клетчатом фартуке. 
 
– Наша-то не у вас? 
 
– Кто? 
 
– Да Вольга-то? 
 
– А, Оля? У нас, у нас, заходите! – я догадалась, что это одна из моих родственниц по линии снохи, похоже, бабушка. 
 
– Вольга, айда домой, колобкова корова! 
 
Оля выбежала в прихожую, не поднимая глаз, торопливо стала обувать туфельки. Алёша стоял тут же, возле трельяжа и глаза его медленно набухали слезами. Как только дверь захлопнулась, Алёша бросился на диван и громко заплакал. Это было горе. Большое мужское горе. 
 
Я села рядом с ним на диван и прижала его к себе. 
 
– Не плачь, не реви, мы что-нибудь придумаем. А пока – ведь у тебя чемпионат мира! 
 
Алёша вытер слёзы, надел спортивную форму, взял мяч и пошел на поле. 
 
– Вернись чемпионом! — крикнула я вдогонку сыну. 
 
Ведь в восемь лет стать чемпионом мира, может быть даже важнее, чем и жениться… 
 
   Галина Золотаина

[SiReNa]

Я НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ КОШЕК

Я никогда не был кошатником, и даже простым любителем кошек не был. 

В моей жизни господствовали собаки. Сначала белый беспородный пёс Бимка, что однажды потерялся, и я так и не смог найти его. Потом овчар Ральф, проживший долгую и счастливую собачью жизнь, и родительская боксерша Джина. И, наконец, бордоский дог Лея, доставшаяся мне случайно от нерадивых хозяев, и оказавшаяся, наверное, последней любовью в этом несправедливом и жестоком мире. 

Я готов был выть и колотить кулаками землю, в которую закопал своё рыжее сокровище. И только тогда окончательно понял, что шесть лет - чудовищно короткий, неизвестно кем придуманный, срок жизни, который отмерен этим замечательным собакам. Сжимая в руках Лейкин ошейник, я шёл не глядя по сторонам. Если точнее, просто брёл, уткнувшись глазами в землю, и мне было абсолютно всё равно, войду или я лбом в какой-нибудь фонарный столб, или переедет меня ненормальный пьяный водитель. 

Всё равно, ровно до того момента, когда я вдруг споткнулся взглядом о другой взгляд. Два зелёных крыжовенных глаза смотрели нахально и робко одновременно. У собак никогда не бывает такого взгляда. Это я знал точно. О собачьих глазах можно писать поэму. Я и написал бы, да Бог, предвидя подобную вероятность, начисто лишил меня писательского таланта. Поэтому просто скажу, что собаки почти всегда смотрят на человека с любовью и надеждой. Причём с такой, что слёзы наворачиваются даже у здоровых, закалённых трудностями, мужиков. 

Эти глаза смотрели не так. Я невольно остановился. У низкой придорожной ограды сидел кот. Не разбираюсь в кошачьих возрастах, но мне он показался достаточно молодым. Кот был взъерошен и худ. Подживающая рваная рана на боку могла свидетельствовать, как о его схватке с себе подобными, так и о человеческой жестокости. Он смотрел без подозрения, скорее испытующе и оценивающе, словно пытаясь понять, что за представитель племени двуногих пялится на него, и с какой целью он это делает. Кот явно был голоден. Об этом кричали его выпирающие рёбра, худая заострившаяся морда, но сам он не издал ни единого просящего или жалобного звука. Просто сидел и смотрел. 

Я протянул руку и сгреб это тщедушное пёстрое тело с заплеванного тротуара. Сунул за пазуху. Посмотрел на Лейкин ошейник и спрятал его в карман. Кот сидел тихо. Удивительно, как это существо, проведя столько времени на холодном асфальте, может быть таким теплым. Тепло разливалось не только под курткой. Постепенно отпускала ледяная саднящая боль глубоко внутри. И вдруг кот замурчал. Словно включился маленький моторчик, заново запустивший мою, ещё несколько часов назад ставшую невыносимой, жизнь. 

Я не помнил, как принёс его в дом, как мыл, кормил, обрабатывал раны на боку. Зато всё время помнил, что никогда не любил кошек. Зачем он мне? Что я буду с ним делать? Он никогда не заменит Лею или Ральфа. Он не будет будить по утрам и приносить тапки или пульт от телевизора. Не даст лапу, и не позовёт гулять. Мне просто жалко его, и всё. 

Кот это понимал. Он терпеливо сносил все манипуляции, не кусался и не царапался. Смотрел глазами цвета спелого крыжовника и не верил в то, что происходящее с ним, это надолго. Как знать, может, что-то подобное уже было в его жизни. 

Ел он жадно, но не торопливо, как бывает хватают еду голодные собаки. На меня не смотрел. Я тоже не стал стоять у него над душой. 

Постелил на кресло теплый плед. Достал из шкафа. На полке в коридоре лежал Лейкин, аккуратно свёрнутый. Его взять не смог. Во-первых, наверное, он пах собакой. Вряд ли коту это будет приятно. А, во-вторых, отдать его кому-то, означало окончательно признать, что Лея навсегда ушла из моей жизни. Я достал из кармана ошейник и бережно положил его туда же, на полку, рядом с клетчатым куском ткани с навсегда впившимися в него рыжими иголочками жёсткой Лейкиной шерсти. 

Поев, кот принялся тщательно вылизывать свою несуразную, успевшую подсохнуть, шерсть. Приводил себя в порядок неторопливо, со знанием дела. Я же делал вид, что не смотрю на него. Всего-то, надо подкормить, вылечить драный бок, и пристроить в хорошие руки. Дождался, пока гость закончит свои косметические процедуры, и, молча, перенёс его на кресло. Он потрогал лапой мягкую ткань пледа, потоптался и сел. Сидел прямо и, не мигая, смотрел мне в глаза. Это был совсем не тот взгляд, который я видел прежде. Резкий, проникающий в глубину подсознания, задающий вопрос, который я так боялся задать себе сам. 

- Давай спать. - Сказал я ему. Это были первые слова, которые я сказал кому-то за последние сутки. Получилось хрипло. Кот продолжал смотреть. Чтобы спрятаться от его взгляда, я выключил свет и лёг. 

Мне снилась Лея. Мы лежала среди одуванчиков, и к её большому коричневому носу прилипла жёлтая пыльца. Я стёр её пальцами, а собака потянулась и привычно ткнулась мне в щёку. Я проснулся и почувствовал рядом живое тепло и маленький мокрый нос, касающийся кожи. Конечно, это не она. Горячая влага, скопившаяся в уголке глаза, сорвалась вниз, и я вдруг ощутил на щеке что-то колючее и цепкое. Кот лежал рядом, прижавшись к моему плечу, и своим шершавым языком слизывал солёную боль. 

Этот случайный пестрый бродяга жалел меня, того, кому он, по сути, абсолютно не был нужен, того, кто никогда в жизни не любил кошек, того, кто собирался отдать его сразу , как только представится случай. И тогда я сделал то, чего сам от себя не ожидал: протянул руку и стал гладить его теплую вибрирующую спину с выступающим гребешком позвонков. 

- Ничего, - шептал я ему - ничего. Мы справимся. Вот откормим тебя, и будешь ты толстым и красивым. Будешь сидеть на окне и смотреть на этих нахальных голубей, что вечно оставляют свои метки на нашем подоконнике. А завтра купим тебе лоток вместо старой газеты в коридоре. И нормальный корм. 

Кот слушал, зажмурившись, и вжимаясь всеми своими торчащими позвонками в мою ладонь. И я только сейчас понял, как, должно быть, страшно и одиноко было ему там, на холодном асфальте у придорожной ограды, и насколько мне сейчас всё равно, что я никогда не любил и не люблю...(не люблю ли?)... кошек. 

* * * * * 

- Лео! - Позвал я, снимая у порога ботинки. - Ты где, бродяга? 

Из комнаты неторопливо вышел он. Хвост веером. В зубах новый маленький мячик, который мы купили ему только вчера. 

- Конечно, поиграем. - Ответил я на его немой вопрос. - Как ты здесь? Соскучился? 

Клянусь, такой гаммы чувств, что с недавнего времени я научился читать в его крыжовенных глазах, мне раньше видеть не доводилось. 

Он ждёт меня, сидя на подоконнике, приносит мяч, и иногда кладёт по утрам на подушку самый вкусный кусочек из своей миски. Он мурчит, рассказывая, как прошёл его день, и трётся головой о мой локоть, когда я пытаюсь работать дома. Он даже научился подавать лапу. 

А я до сих пор не понимаю, как это могло произойти. Ведь я никогда не любил кошек...

Автор: Йошкин Дом

[SiReNa]

Не злите бабушек 

 

Арину Николаевну в час ночи разбудила громкая музыка, доносившаяся из припаркованной во дворе поперёк проезда машины. Дорогостоящая аппаратура, которой щедро была укомплектована «железная телега», выдавала такие модуляции, что в ближайших к ней окнах вовсю дрожали стекла. И хотя музыка мешала всем, без исключения, жильцам, никто не решался выйти к «меломану» с претензией: «глухой» водитель был не простым смертным, а сыном «того самого», кого лучше обходить стороной.

Арина Николаевна, накинув на плечи пуховый платок и опираясь на трость, больше похожую на клюку из сказки, медленно вышла на балкон. Стоило ей открыть дверь, как музыка зазвучала ещё громче, и женщина невольно сморщила лоб от шума басового динамика, который своими воплями напоминал иерихонскую трубу, возвещавшую о конце света.

Женщина попробовала что-то сказать, но, произнеся пару фраз, поняла, что это бесполезно. От шума, исходящего от машины, она не слышала даже свой голос, не говоря уже о том, чтобы водитель смог его услышать.

– Где этот Мартин? Вечно его нет, когда он нужен!

Женщина недовольно повертела головой в поисках чёрного кота.

– Просила же его мне квартиру в тихом спальном районе подыскать! Чтобы можно было отдыхать спокойно…

Арина Николаевна, тяжело вздохнув, пошла на кухню и, подойдя к старинному серванту с пентаграммой, почти полностью вытащила на себя ящик стола, наполненный спичечными коробками.

– Сами виноваты. Я обещала ничего не делать, если мне никто не будет мешать. А мне мешают спать. Притом очень сильно мешают!

Женщина снова вышла на балкон и, победоносно бросив взгляд на «музыкальную шкатулку», достала из коробка одну спичку, что-то прошептала и переломила её пополам. Музыка в ту же секунду умолкла, а из машины, исторгая проклятья, выскочил ничего не понимающий владелец.

– Эй, что за дела? – он вопросительно смотрел то на автомобиль, то на окна дома, пытаясь самому себе ответить на вопрос о внезапной поломке его детища. Но ничего такого, за что можно было бы зацепиться, не обнаружил. Кроме старухи, трясущей ему кулаком.

– Да, заткнись ты, старая! Не до тебя сейчас!

Парень вновь сел в машину и, пытаясь ее завести, несколько раз повернул ключ зажигания.

Автомобиль никак не отреагировал на его телодвижения, и он в гневе вновь выскочил во двор.

– Молодой человек, если вы не прекратите демонстрировать своё плохое воспитание, то ваша машина вообще никогда не заведётся! – раздался над головой меломана скрипучий голос Арины Николаевны.

– Что, что ты сказала? – парень в бешенстве запрыгал на месте. – Если это твоих рук дело, я, знаешь, что с тобой сделаю? Столько денег вбухал в акустику! Ты, старая, мне ещё угрожать будешь?

Вместо ответа пожилая женщина переломила ещё одну спичку и, не оглядываясь, пошла к себе в комнату.

Всю ночь во дворе дома больше не раздалось ни одного лишнего звука. Только несколько ворон под самое утро радостно поприветствовали друг друга на дереве, да было слышно, как дворник по телефону кому-то вызывает скорую. Хотя, судя по внешнему виду пострадавшего, тому нужно было вызывать не скорую, а санитаров: сидя возле бачка с мусором, он старательно затыкал себе рот всем, что ему попадалось под руку...

© Александр Михан

[SiReNa]

- Ох, хорошоооо... - Золушка развалилась в уютном кресле у очага и вытянула гудящие ноги. 

Мачеха и сестры только что отбыли на бал, и дома, наконец-то, стало тихо. Золушка отхлебнула чай из наследственной отцовской чашки. Она обожала эти моменты покоя. Чистота, уют, и весь вечер принадлежит только ей... 

Тадададам!!! 

Посреди комнаты взорвался фейерверк. Из него, гордо сияя, выступила Фея-крестная. 

- Дорогая моя! 

- Крестная, - поздоровалась Золушка без всякого энтузиазма. 

- И почему же ты здесь сидишь, совсем одна, и вот в этом? - фея пренебрежительно указала палочкой на золушкин балахон. 

- Потому что я только что закончила уборку, выпроводила семью и присела отдохнуть, - сказала Золушка. 

Толстый намек повис в воздухе. 

- Но разве ты не собираешься на бал? Красивые платья, танцы, принц? 

Последнее слово фея произнесла с нажимом. Золушка закатила глаза. 

- Вообще-то, нет. 

- ?! 

Золушка вздохнула. 

- Понимаешь, у меня был длинный и трудный день. Мачеха и эти две курицы, мои сестренки, совершенно ничего не смыслят в домашнем хозяйстве. Честное слово, если б я не готовила и не убирала, они бы умерли с голоду. Одни платья на уме. Они, конечно, красивые, и я понимаю, почему отец женился на мачехе, но все-таки... В общем, я порядком умоталась. И танцы - последнее, чего мне хочется. Тем более, там будет куча народу, шум-гам, никого знакомого... не расслабиться. 

- А как же... принц?.. - растерялась фея. 

- А что - принц? Добрый, красивый, да, но это и все его достоинства. Наверняка он даже чай без посторонней помощи не заварит. Разве можно на такого рассчитывать? Другое дело лесорубы. К нам заглядывали недавно трое, рассказывали про какую-то девочку из соседней деревни. Красная шапка, пирожки, волк... темная история. Так вот, один из них очень даже ничего! И я ему тоже приглянулась. Вчера письмо прислал, на свидание приглашает... 

- Но как же... - фея опустилась на стул. Оборочки на ее платье грустно поникли. 

Золушка ободряюще похлопала ее по руке: 

- Ну, не переживай. Ты чудесная кресная. Просто... я привыкла все делать сама. 

Фея вздохнула. Золушку осенило: 

- А знаешь, что? Давай закажем суши, возьмем бутылочку вина и как следует, по-женски, отдохнем?.. 

 

- Они напоили первого министра! Шампанским! Из туфельки! 

Маленький человечек переминался с ноги на ногу перед конторкой полицейского. Полицейский бушевал. 

- А вторую туфельку забросили в окно бального зала, прямо под ноги принцу! 

- Но ведь он не пострадал!.. 

-Да, но теперь ему любопытно, и он ищет владелицу! 

- Ох... 

- А потом они превратили королевского кучера в крысу! Он, конечно, так себе человек, но все-таки! 

- Но ведь в полночь он снова... 

- Его чуть не съели! А тыквы? Фермер до сих пор не знает, что ему делать с таким количеством карет! 

- Пусть продаст! 

- У них внутри семечки! 

- Ох! 

Полицейский фыркнул, но уже не так сердито. Человечек воспрял духом. 

- Послушайте, но ведь вы давно знаете мою жену... фею-крестную. Она так много сделала для страны... она сделала вас человеком! 

- Мне и лягушкой было неплохо! 

- Но... она просто очень переживала за Золушку. Девочка недавно лишилась отца! И... да что там, вы ведь сами женатый человек! 

Полицейский устало потер глаза. 

- Ладно. Забирайте их. Спрячьте где-нибудь подальше... пусть золушкины сестры ее прикроют, опознают туфельку как свою... Но это в первый и последний раз! И только для того, чтобы избежать крупного скандала... 

- Вы об этом не пожалеете! 

- Уже жалею! Не представляю, что я должен сказать журналистам... 

- О, я уверен, Шарль, вы придумаете очень красивую и романтичную историю! 

 

 Дарья Эпштейн

[SiReNa]

ОЧЕРЕДЬ

-Мужчина, вы тут не стояли!

-Стоял, женщина.

-Когда?

-Всегда!

-А я говорю, не стояли..

-А я утверждаю, что стоял.

-А где же вы были всё это время?

-Нигде..я тут и стоял.

-А я вас не видела.

-Так закажите очки!..

-Смотрите, граждане, он с нами не стоял,а ещё и хамит!

 Очередь: 

-Не стоял он, в шею его гнать !

Мужчина: 

-А вы спросите эту стройную симпатичную девушку в норковой шубке впереди меня, стоял я или не стоял?

"Симпатичная девушка" - пенсионерка, с крупными формами, в цигейковом пальтишке, краснея от комплиментов, неуверенно отвечает:

 -Да..припоминаю, он тут стоял..

Женщина:

-Да что вы несёте, гражданка, где он стоял?

Мужчина:

- Тут.

-Где,тут!

-Вот, следы от моих сапог,43 размер.

-Да это- масляное пятно от машины!..

-Да.. и я в него вступил.

-Да оно - старое, высохло давно!

-Это, вы, высохли давно!

-Я высохла?!..Да ты на себя посмотри в зеркало - лы*ый павиан!..

Мужчина:

-Я не пав*ан, а ответственный учёный секретарь.. А вот вы, женщина.. чем докажите, что здесь стояли?

- Я, чем докажу?!..Да я тут..со вчерашнего дня стою! Спросите очередь.

Очередь: 

- Как, со вчерашнего?!

Женщина:

-Да, когда скорая с сиреной проезжала..

Мужчина:

-Не скорая, а пожарная..

Очередь:

- Да то - полиция с мигалкой проезжала..

Женщина:

- Правильно! Авария была..сначала - скорая, а за ней - полиция..

Мужчина:

-Не так.Там- теракт был: сначала - скорая, затем - пожарная,а уже за ними - полиция..

Очередь:

- Как теракт?!..Где теракт?!..Бомба!!..

Крики из очереди:

-Бежим!..

Никто не бежит, но каждый надеется, что побегут другие..

К очереди приблизился молодой человек с красной нарукавной повязкой:

- Я - добровольный помощник полиции, что за шум? 

Очередь указывает на мужчину и женщину :

- Вот, террористов поймали!..

Доброволец:

-Разберёмся, ваши документы, граждане!

Мужчина и женщина протягивают какие-то карточки. Доброволец читает, потом.. вскрикивает:

- Ох! Неужели это вы, Эдуард Модестович и вы, Эльвира Рудольфовна?!..

Очередь, замерла и прислушалась.

Доброволец:

-Граждане-товарищи! Ну какие это террористы?!..Это наши знаменитые учёные-спасители:

Эдуард Модестович- создатель импортозаместителя "Виагры" - "Стоит и Точка ", а Эльвира Рудольфовна - великолепной таблетки "Утренний Апохмелин"!

В очереди заохали, раздались крики:

- Браво! Качать их! Пустить без очереди!

Очередь вытолкнула мужчину и женщину вперёд и скомандовала продавцам:

-Этим - отпускать-наливать-насыпать и отрезать - в двойном размере!..

Нагруженные коробками, сетками и пакетами

мужчина и женщина медленно брели к трамвайной остановке.

Их нагнал парень-доброволец, на ходу срывая повязку с рукава, и, радостно крича:

-Ну, родаки, как я "вошёл в образ"?!..

-Станиславский, сынок!- похвалила мать.

-Смоктуновский!- добавил отец.

- И вы - не подвели.."спасители человечества",- подмигнул "доброволец".

- Да, сына, мы сейчас с отцом на завод, перерыв кончается, а вечером приходи к нам на генеральную репетицию в "народный театр".

- А как пьеса, хоть, называется, мам?

- "Очередь" ! - одновременно 'грохнули' оба акёра-любителя..

и все дружно рассмеялись..

/Автор: Виталий Мандельблат/

[SiReNa]

«Здравствуйте, дорогой моему сердцу, но пока ещё малознакомый Игорь. Пишет вам Раиса. Увидала я ваше объявление на сайте знакомств и поняла — я именно та женщина, которую вы ищете.

Параметры мои вполне вам подходящи: 190-160-190. Согласитесь, пропорции все те же, если откинуть единицу.

Рост 150 см, как вы и хотели, дюймовочка.

Вы хотели мудрую? Я она и есть.

В 45-ый День рождения нежданно-негаданно пришла ко мне мудрость, с тех пор я свой возраст не указываю.

Волосы у меня длинные, а если прицепить шиньон, тот, что в комоде лежит лет десять (от прабабушки достался), то вообще, не дочешишь.

Я, как вы и хотели, талантливая. Талантов у меня много: могу копать, могу не копать. Могу орать, могу не орать, могу танцевать, могу не танцевать. Ещё могу косточкой от вишни плевать. Далеко. Метров на пять.

С головы до ног я натуральная.

Никакого ботокса губ и бровей.

Ну и ресниц тоже нет.

Зато всё своё.

Кроме коронки на зубах и пластины в суставе. Но на ощупь и не поймёшь, только звенит в аэропорту время от времени.

Грудь – тоже своя. Никакого силикона. Силикон только в туфлях, которые я силиконовым клеем подклеиваю.

В постели я ненасытная. Сплю по 10 часов и всё мне мало.

Ерундой себе голову не забиваю. Ни в какую в астрологию я не верю, а верю в получку, стамеску и своего мужика.

И самое главное — я баба терпеливая.

Я такая терпеливая, что могу переждать трёх человек у автомата, всех людей на кассе и всех старушек в поликлинике.

Меня не нервируют люди, шо становятся у дверей в вагоне метро, хотя выходят на конечной, не нервируют мужики, шо сидят в автобусе растопырив ноги, не нервируют политики, разбросанные носки и сандалии на них же. Ну, вы поняли.

Ролевые игры я, как вы и мечтали, люблю.

С детства.

Играю в магазин там или аптеку.

Лучше всего мне удаётся роль Спящей Красавицы и почтальона Печкина.

У меня и сумка подходящая есть.

Я ж почтальоном работаю, не говорила?

Машина мне ваша не нужна, у меня велосипед имеется.

С багажником. А так, у нас тут везде пешком дойти можно. Хоть до клуба, хоть до ручки.

Яхту свою на якорь поставите – у нас есть небольшое озерцо.

Детей я люблю, так что, если не захочете на мне жениться, то могу вас усыновить. Варианты всегда имеются.

Живу я на природе, в экологически чистой среде, в поселке Нижний Утюг Теплокожухского района.

Вы писали, что у меня должен быть орех.

Так он у меня есть.

Правда, растёт за забором, на улице. Но я вам натрушу, сколько хотите.

Вам у нас хорошо будет, поверьте.

Интернет у нас только у поселкового головы, так что никакие тупые силиконовые бабы, от которых вы устали, вас тут не побеспокоят. А если и припрутся, у поселкового головы есть ружьё.

Приезжайте, Игорёчек.

Пишите до востребования, меня тут последний хорёк знает. А я уж востребую, будьте покойны.

Завсегда ваша, с пламенным приветом, Раиса»  

*инет